Есть категория наглых людей, которым даже удается всю тяжесть своих провалов бессовестно перекладывать на плечи других, тех, что оказываются рядом. Те расплачиваются за чужие ошибки, а наглецы остаются в стороне. Понял я бессмысленность своих титанических усилий, лишь когда чуть до инфаркта не довели. Ушел с должности и свет в окошке увидел. Среди женщин я таких непорядочных не встречал».

Лене бросилось в глаза, как резко подалась вперед Инна со словами:

– Федор так же себя вел. Ему невозможно было втолковать то, что он не хотел слышать.

– Масштаб другой. Он с женой воевал.

– А суть та же. И такое творится повсеместно. Всегда в коллективе хоть одна тварь, да найдется! Твое поведение вроде бы не располагает к злым поступкам и пошлым сплетням по отношению к тебе, а вот поди ж ты… все равно доставалось. Тайна бытия! В ней смысл всего сущего, – пошутила Инна. Ей не хотелось, чтобы Лена всерьез расстраивалась, вспоминая свои неприятности от сплетников.

– Так что там с аспирантскими задачами? – вернулась Инна к институтским ошибкам подруги.

– Первая моя мысль была: я обязана выполнить задание лектора. Ты же знаешь мою дисциплинированность. Вторая: студенты ничего не поймут, и решать эти задачи не имеет смысла. Но сработала с детства заложенная привычка к безропотному послушанию и подчинению старшим. Ты не представляешь как трудно вести занятие, когда тебя не понимают! Чертыхаясь про себя, еле дождалась конца занятия. Студенты ошарашены, я расстроена и неудовлетворена. Что они обо мне подумали? Что я не соображаю, не умею донести? Осрамилась хуже некуда. Мне было так стыдно, как потом больше никогда в жизни. Долго переживала, ругала себя за неспособность быстро принимать решения. Ладно, не буду обременять тебя своими отрицательными эмоциями.

– Ты бы объяснила студентам ситуацию.

– Не тот случай. Я никогда не переходила границу, отделяющую педагога от учащихся.

– Авторитет боялась потерять? Не дай бог уронить себя в глазах студентов! Считала, что в принципе не подобает быть на равных?

– Нет. Я всегда держалась естественно, без напускной строгости. Это как-то само собой получалось. Физика – наука сложная. Они с должным уважением, и я со строгостью. Конечно, если они шутили, я допускала послабление. И себе часто позволяла подшучивать на практических занятиях. На лекциях не расхолаживала. Мои слова обязаны звучать полновесно и убедительно, а студенты не должны отвлекаться от темы.

«Мне казалось, что до этого я была у студентов на хорошем счету. А теперь?» – изводила я себя. Эта раздражающая мысль надолго засела у меня в голове. «Я еще свое возьму, я докажу», – уговаривала себя. «Если можешь, то пожалуйста! Оно, конечно, потерять авторитет проще», – издевалась я над собой, пытаясь заглушить горечь стыда. Студенты ведь нас тоже оценивают. Как видишь, на всю жизнь заноза осталась.

Не ожидала я от заведующего кафедрой такой подлянки. Сама виновата. Могла бы ослушаться и хотя бы перед студентами выглядеть достойно. Заторопилась, до конца не проиграла в голове ситуацию, и вот результат – опозорилась.

Лене никак не удавалось успокоиться.

– Никогда под настроение не лютовала?

– Я всегда максимально держу сторону студентов. Работая первый год, на зачетах я сама говорила больше студентов.