Очнулась. Мысли торопливо поскакали: «Сумерки стремительно набегают. Тупая башка! Для полного счастья только не хватает, чтобы ночь застигла меня в лесу! Если заблужусь, что меня ждет? Переохлаждение, обезвоживание, змеи. В лучшем случае выволочка дома. Пожалуй, не ограничатся «взысканием»». Ни за что не допущу! Срочно искать любую наезженную дорогу! Она выведет к жилью».

И опять давай бог ноги. Спас пахучий дегтярный дым костра, тяжело поднимавшийся к небу. Явно горел свежий сосновый лапник. К нему и двинулась. А там люди добрые вывели на дорогу к деревне. Унесло меня черт знает куда!

– Сегодня ты спокойно вспоминаешь, а тогда…

– Еще бы! Змеи мне до сих пор иногда снятся.

– Потому что ужас из подсознания никак не выветрится.

– Ничего более отвратительного в жизни не видела. И для чего королева-змея перед спячкой собрала всех змей… как на съезд? Может, они распределяли места зимнего залегания? Понимаешь, это было не случайное сборище. Насколько я знаю, в одном логове зимуют гады одной породы. Это в речных ямах под корягами можно встретить далеко не родственных особей – рыб разных видов.

Знаешь, после этого жуткого, но поразительно прекрасного зрелища мне стало казаться, что король-олень, царь мышей, царица змей и т.д. у животных на самом деле существуют. Я думаю, ученые-биологи хотели бы увидеть подобную потрясающую картину, чтобы изучить ее подробнее.

– Обзавидовались бы тебе! Сходи на биологический, пусть просветят тебя, темную.

– Все никак не соберусь. Я на природе редко бывала, когда в школе училась, а ты все леса в округе избегала, но твоя бабуся шумела: «Носишься, точно кто гонится за тобой. Работала бы так». Можно подумать, что сбор грибов и ягод не работа только потому, что ты ее выполняешь с удовольствием.

– А ты не забыла, как мы в счастливом изнеможении с огромными, полными хлеба авоськами возвращались домой со станции? – спросила Лена.

– Летом за хлебом я с удовольствием ходила. Карманы полны горько-кислых зеленых яблок из колхозного сада. Хорошо было куснуть, стоя в очереди, тугого яблочка с зеленцой и с первой кислинкой или молочной спелости сырой кукурузы погрызть! Радости-то сколько! Зимой я не ходила, не тот кайф. Зимой встать в пять утра – да ни в жисть!

– Летом, бывало, на небе бледная сиротливая луна, как огрызок яблока или объеденный кусок сыра. Лохматые облака то набегают на нее, то освобождают из плена.

– Сравнила с сыром! Мы тогда в деревне его в глаза не видели.

– Луна, как зрелый апельсин?

– Апельсины мы тоже не знавали. Только мандарины на Новый год. Со многими продуктами мы ознакомились уже будучи взрослыми.

– Заметила, спорим как в детстве, – рассмеялась Инна.

– Луна то как стальной диск, то как блин на Масленицу.

– Ну, вот это ближе к истине.

– То как полупрозрачное видение, с трудом различимое в редких, будто кисейных облаках.

– Помню ее пугающе кроваво-красную на черном-черном небе… Ух, аж дрожь по телу прошла! Сердце-то еще не задубело.

– Если я долго смотрела на луну, у меня появлялось чувство легкости, почти невесомости, когда ничего не трогает, не тревожит. Мое тело будто исчезало, растворяясь. Ни единая клеточка во мне не хотела шевелиться.