– А вот придавить, унизить, прижучить… Ты об этом в предыдущей книге уже писала.

– Кто меня послушает?

– Чиновники считают себя умнее и выше «каких-то там» писателей. А сами не понимают, что это совсем другой уровень мышления, который пока не вмещается в нашу современную систему ценностей.

– Шестидесятники пытались что-то сделать в этом направлении, но это процесс длительный. Надо постоянно о нем напоминать, внедрять, поднимать на щит. Ведь от хамства человек страдает больше, чем от материального недостатка. А мы продолжаем мириться.

– Как изменить такое положение дел? Как возродить и воспитать в людях прекрасные качества? Сейчас начнешь мне проповедовать об изменении климата в семьях, призывать к чувству гордости за своих достойных предков, вводить понятие фамильной чести? А может, опять станешь доказывать, что «троечные» учителя способны воспитать только «троечное» поколение, и потребуешь повышения зарплаты педагогам? – завелась Инна.

Лена раздраженно махнула рукой и уткнулась носом в подушку.

– Ты подарила идеальному другу свою недавно изданную книгу? – минуту спустя, чуть заискивающе спросила Инна.

Лена не обиделась на легкий укол «идеальным» и ответила спокойно:

– Да. Мы встретились на нейтральной территории.

– С какой надписью?

– «С уважением и обожанием». В нашем возрасте уже безопасно писать подобные посвящения. Я думаю, ни жена, ни досужая молва не будут иметь претензии к автору этих «интимных» строк.

Существуют разного рода дружеские взаимоотношения между мужчиной и женщиной. Одного, допустим, уважаешь, обожаешь, говоришь с ним на любые темы, доверяешь. С другим – подать ему руку почитаешь за счастье, а удостоиться беседы – заоблачная мечта, а с третьим общаешься только на уровне редких взглядов и дорожишь ими как самым что ни на есть необыкновенным. И так далее. Здесь тоже присутствует многообразие форм.

– И все эти варианты не предполагают постельных отношений?

– Так ведь дружеские.

– Какая преданность дружбе! И это притом, что поток поклонников и обожателей твоего обаяния и ума никогда не иссякал. С почтением, с придыханием относились. И желающих связать с тобой свою жизнь было не меньше. Очаровывала, как дышала, естественно, не прилагая усилий. И теперь, насколько я знаю, еще много претендентов разгадать тайну твоей притягательности.

– Ну да, кавалеры до сих пор в очередь выстраиваются и в штабеля складываются, – насмешливо хмыкнула Лена.

– Один из них мне очень нравится: открытый, теплый, уютный, надежный.

– О ком ты?

– Все зависит от того, кого из них ты сама представляешь в данную минуту, – шутливо уклонилась от ответа Инна.

– Не знаю такого. Ты себе нафантазировала. Это твоя вольная интерпретация.

– Каждый человек – великая загадка… даже для самого себя, – нашла силы улыбнуться Инна.

– Не принимала я обожателей всерьез. Не было среди них достойного. Внимание приятно, но не более того. Никому не делала исключений. Меня притягивали только умные и порядочные. Эти два условия обязательны. Остальное в них не так важно. Обычные мелкие издержки. Шокирована? – в ответ на невысказанную догадку дала четкое объяснение Лена.

– А нам доставались те, что оставались?

– Встречались интересные особи, но женатые. И тут на первое место для меня выступала их порядочность. Ну, ты понимаешь.

– А ты про своего идеального, как и про Андрея… Создала себе их прекрасные образы, конечно, кое-чем подкрепленные, и лелеешь их.