– «Любовь платоническая – любовь воображения, а не сердца».

– Она затрагивает сердце, но не позволяет…

Инна остановила Лену:

– Судя по твоим высказываниям, с ним ты узнала общность, которая возможна между людьми, познавшими полное одиночество, изведавшими гонения, с готовностью принимающими свою судьбу? Ты благодаришь судьбу за возможность пережить эти прекрасные чистые чувства?

А кто банкует? Дала обет верности? Стоила ли овчинка выделки? О это непрестанное, немое страдание плоти! Казнила себя за то, что было в тебе, как в женщине, самым прекрасным? Считала преступным то, что твое тело откликалось на потребность плоти, а не разума? – на свой лад рассудила Инна. – «Тело – средство величайшего наслаждения, объединяющего плоть, разум и дух». Ты боялась разочароваться?

– Я желала не тела, а личности, и это желание возникало не при виде внешних данных, а при осознании значимости этого человека для меня. Я мечтала о духовном общении, – досадует на непонимание подруги Лена. – Оно не просит, не требует, но верит. Общаясь, надо приобретать мир, а не терять его и себя в нем, не сужать рамки, а расширять. Надо чувствовать, что каждая звезда в небе светит для тебя.

– Недосягаемая мечта.

– С годами он всё больше уходил в смысловую глубину. Благодаря таким людям человечество способно выживать и люди остаются людьми. Недалекому я не могла бы симпатизировать. В последнюю встречу мы ни словом не перемолвились, кроме приветствия и прощания. Они нам были не нужны. Достаточно взглядов. Общались в более возвышенной сфере. Понимаешь, это так много… просто видеть его, жить где-то совсем рядом… на одной планете. Он тоже смотрел на меня, не скрывая своих чувств, – в ответ на немой вопрос подруги сказала Лена задумчиво. – «Он глубок, как океан, и легок, как пушинка». Твой любимый Ричард Гир, между прочим, изрек.

– Его ценят?

– Он намного больше, чем то, что ему предлагают.

– Замечателен в своей непонятности! – хмыкнула Инна. И приземлила подругу:

– Может, ты его придумала? Обыкновенная история… А руки у твоего виртуального мистера Икс оттуда растут?

– Рукастый. Во всем талантлив. Хотя он теоретик, мне приходилось наблюдать его легкие уверенные точные привычные движения при выполнении настройки приборов. К любому производительному труду относится как к мерилу нравственности. Больше того скажу, я его с телеведущим Святославом Бэлзой часто сравниваю. Этот тип мужчины мне близок и дорог.

– Мне тоже.

– Я не о внешности.

– Меня она тоже не «колышет», но приятно.

– Перефразирую Вознесенского: «…Как в фокусе собираю… все абсолютное в тебе». Раньше по радио сказали бы, что он – мечта всех женщин Советского Союза, – улыбнулась Лена. Но добавила с неподражаемой грустью:

– Даниил Гранин как-то поднял серьезнейший вопрос воспитания в людях благородства. Говорил, что «за подвиги нравственного порядка у нас награды не дают и что мы в этом много теряем». За труд, за единичное геройство – пожалуйста. Нет у нас аристократических традиций в поведении. Подчас нет элементарной культуры поведения даже у наших начальников. Какая уж там учтивость! Какое там уважение к простому, честному, порядочному человеку! Если только изысканное притворство, когда тебя выслушивают с декоративным вниманием.