Интонация солдата сразу же изменилась.

- Да, конечно, непременно отдам. - Он взял записку и принялся смущенно вертеть ее в руках. - Очень хорошо, что вы не забыли Линдена.

- А это несколько марок на цветы, - сказал я, сокрушенно качая головой. - И визитная карточка. Мы с женой хотели бы сами положить цветы на его могилу, пришли бы на похороны, будь они в Берлине, но полагаем, что родные заберут его тело на родину.

- Да нет, сэр, - сказал часовой. - Похороны состоятся в Вене, утром в эту пятницу. Так пожелала семья: куда меньше хлопот, чем везти тело через океан домой, как я полагаю.

Я пожал плечами:

- Для берлинца Вена так же далеко, как Америка. В наши дни путешествовать нелегко. - Я вздохнул и взглянул на часы. - Ну, мне пора, до дому путь неблизкий. - Повернувшись, чтобы уйти, я застонал и, схватившись за колено, с искаженным лицом опустился на дорогу напротив шлагбаума; моя трость со стуком упала на мостовую. Хитрость удалась: солдат покинул свой пост.

- С вами все в порядке? - спросил он, подбирая трость и помогая мне встать.

- Русская шрапнель. Время от времени она дает о себе знать. Все пройдет через минуту-другую.

- Эй, идите-ка сюда в будку и передохните пару минут. - Негр проводил меня за шлагбаум и, отворив маленькую дверь, пропустил внутрь.

- Спасибо. Очень любезно с вашей стороны.

- Любезно? Да о чем речь, вы же друг капитана Линдена...

Я с трудом сел, потер почти не болевшее колено и спросил:

- А вы хорошо его знали?

- Я? Я же рядовой. Нет, не могу сказать, что хорошо знал его время от времени мне приходилось возить капитана.

Я улыбнулся и покачал головой.

- Пожалуйста, говорите помедленнее. Я плохо знаю английский.

- Я возил его время от времени, - повторил солдат погромче и изобразил руками, будто крутит баранку. - Вы говорите, он отдавал вам свой паек?

- Да, капитан был очень добр.

- Это похоже на Линдена. Он раздавал много пайков. - Солдат помолчал, вспоминая что-то. - Есть тут одна пара, капитан заботился о них прямо как сын. Всегда возил им продукты. Может, вы знаете их: Дрекслеры.

Я вздохнул и задумчиво потер подбородок.

- Это не те ли супруги, что живут в... - я щелкнул пальцами, как будто вспоминал название улицы, вертящееся у меня на языке, - ну, как же это...

- В Штеглице, - сказал он, подсказывая мне. - На Хандьериштрассе.

Я отрицательно покачал головой.

- Нет, я подумал о других. Извините.

- Нет, ничего.

- Полиция, наверное, вас много расспрашивала после убийства капитана Линдена?

- Нет. Они ничего не спрашивали. Ведь того парня, который сделал это, уже поймали.

- Поймали? Отлично. И кто же он?

- Какой-то австриец.

- Но почему он это сделал, неизвестно?

- Кто знает? Наверное, сумасшедший. А как вы познакомились с капитаном?

- В ночном клубе "Веселый остров".

- А, знаю такой. Правда, я там никогда не был. По мне, лучше местечки на Кудам: бар "Ренни" и клуб "Ройяль". А Линден часто ходил в "Веселый остров". У него было много друзей-немцев, и они любили ходить туда.

- Еще бы! Он так хорошо говорил по-немецки.

- Это точно, сэр. Как на своем родном языке.

- Мы с женой удивлялись, почему у него нет невесты, даже предлагали познакомить его с несколькими прекрасными девушками из хороших семей.

Солдат пожал плечами.

- Полагаю, ему было не до того: очень занят, - он хихикнул, - с девицами другого сорта. Он любил тесные контакты.

Через мгновение я понял, что он имеет в виду, говоря о "тесных контактах", - то, чем занимался с моей женой тот, другой американский офицер.