– Благодарю, благодарю, спаситель!

– Успокойтесь, брат, – сказал Эцио, поглаживая его по голове.

Аудиторе посмотрел на левую, затем на правую руку монаха. Все пальцы были целы.

– Так у вас… десять пальцев, – разочарованно протянул молодой ассасин.

– Да! – воскликнул монах. – У меня десять пальцев. И я не знаю ни про какие яблоки, кроме тех, что по четвергам нам привозят с рынка! – Он встал, отряхивая пыль с сутаны. – Боже милосердный, неужели Тебе угодно, чтобы мир сошел с ума?

– Кто вы? Почему они вас схватили? – спросил Эцио.

– Они узнали, что моя фамилия – Савонарола. Но разве я мог выдать брата этим душителям?

– Вы знаете, почему они его разыскивают?

– Я ничего не знаю! Он – такой же монах, как и я. Только он выбрал орден доминиканцев, отличающийся более строгими правилами. Но…

– У него недостает одного пальца?

– Да. Но как могли…

В глазах монаха что-то вспыхнуло.

– Что за человек Джироламо Савонарола? – допытывался Эцио.

– Мой двоюродный брат – человек набожный. Служитель Господа. А кем, позвольте спросить, являетесь вы, дабы я знал, кого мне поминать в своих молитвах?

– Я… у меня нет имени, – ответил Аудиторе. – Но сделайте одолжение, назовите мне свое.

– Фра Марчелло Савонарола, – тоном человека, привыкшего подчиняться, ответил монах.

В мозгу Эцио лихорадочно неслись мысли.

– Где сейчас может находиться Джироламо? – спросил он.

Чувствовалось, фра Марчелло решал, не будет ли сказанная правда сделкой с совестью.

– Мой брат всегда имел… свои воззрения на служение Богу. Это правда… Он открыто проповедовал эти воззрения… Возможно, вы найдете его в Венеции.

– Что он там делает?

Марчелло распрямил плечи:

– Я считаю… Джироламо избрал неверный путь. Он грозит людям адскими муками. Утверждает, что видит будущее. – Глаза Марчелло, распухшие от слез, были полны душевной боли. – Но по-моему, он безумен и заражает своим безумием других!

В 1492 году Венеция по-прежнему находилась под правлением довольно честного и справедливого дожа Агостино Барбариго. Город бурлил, обсуждая последнюю новость. Некий генуэзский мореплаватель по имени Христоффа Коромбо вознамерился переплыть океан в поисках нового пути в Индию. На снаряжение экспедиции требовались деньги, и поначалу он обратился за помощью к Венеции, которая отвергла его затею как безумную и разорительную. Зато испанцы отнеслись к замыслам Христоффы всерьез и ссудили его деньгами. Теперь корабли готовились к отплытию. Венецианцы чесали в затылке и спрашивали друг друга: неужели у Венеции не нашлось бы денег на снаряжение кораблей? Можно сколько угодно называть затею Коромбо безумной, но вдруг он и впрямь найдет морской путь в Индию? Тогда Европа перестанет зависеть от прежнего пути по суше, перегороженного сейчас оттоманскими турками.

Эцио слушал Теодору вполуха. Его не волновали чужие политические и торговые интересы. Мозг был занят совсем другими мыслями.

– Мы получили твои сведения, – сказала Теодора. – Но ты уверен в них?

– Это единственная зацепка, которая у меня есть. По-моему, сведения вполне достоверные.