– Возьмусь, – улыбнулся Эцио.

Однако самоуверенный Эмилио Барбариго допустил очень серьезную ошибку. Решив сделать арестованных живым примером того, как власть поступает с возмутителями спокойствия, он приказал посадить их в тесные железные клетки и выставить в той части города, где чувствовал себя полноправным хозяином. Заточи он их в тюрьму палаццо делла Сета, сам Бог не вызволил бы их оттуда. Однако Эмилио устроил зрелище для горожан: арестованных держали без пищи и воды, а как только те начинали засыпать, стражники будили их пиками. Барбариго собирался уморить их голодом и жаждой прямо на глазах у изумленной публики.

– Без воды они не продержатся и шести дней, – сказал Уго.

– Что говорит Антонио? – спросил Эцио.

– Говорит, что тебе решать, как их спасти.

«Ну сколько еще мне доказывать Антонио свою верность?» – раздраженно подумал Эцио и вдруг понял, что ошибается. Принц воров уже ему доверял, раз поручил освобождение своих людей. Только времени на их спасение у молодого Аудиторе почти не было.

Эцио и Уго втайне наблюдали за перемещением стражников. Уходя, караульные оставляли клетку без охраны, полагаясь на прочность железных прутьев. Вокруг каждой клетки толкалось множество зевак, среди которых могли быть и шпионы Барбариго. Эцио и Уго это знали, но решили пойти на риск. Они дождались позднего вечера, когда число зевак уменьшилось, дали караульным отойти на достаточное расстояние и быстро вскрыли не слишком хитрые замки. Зрители, получив дополнительную порцию развлечений, нестройными выкриками приветствовали освобождение пленников. Конечно, кто-то мог поднять тревогу, но верх одержала жажда дармовых зрелищ. Часть зевак отправилась смотреть, как будут открывать вторую и третью клетки. Двадцать семь узников провели в клетках почти три дня и находились в удручающем состоянии. К счастью, почти на всех венецианских площадях имелись колодцы, и освобожденные воры смогли тут же утолить мучившую их жажду.

Клетки стояли на достаточном расстоянии друг от друга, и миссия Эцио, начавшаяся поздно вечером, закончилась лишь глубокой ночью. Уго и освобожденные смотрели на молодого Аудиторе с глубоким уважением.

– Спасение моих братьев и сестер – не просто акт милосердия, – заявил Уго. – В ближайшие недели моим… коллегам предстоит сыграть важную роль. – Его голос стал торжественным. – Наша гильдия в неоплатном долгу перед тобой.

Освобожденные растворились в ночной темноте, и до штаб-квартиры каждый добирался в одиночку, чтобы лишним шумом не привлечь внимания городской стражи. Антонио ждал Эцио во дворе. Он обнял молодого человека, однако лицо принца воров было мрачноватым.

– Как Роза? – спросил Эцио.

– Лучше. Но рана оказалась серьезнее, чем я думал. А она, едва встав на ноги, уже пытается бегать.

– Это на нее похоже.

– Это ей свойственно, – поправил его Антонио. – Кстати, она хочет тебя видеть.

– Польщен.

– С чего бы? Ты ведь сегодня – герой дня. Точнее, ночи.

Через несколько дней Эцио позвали к Антонио – тот стоял в своем кабинете, склонившись над макетом палаццо делла Сета и расставляя по новым местам деревянные фигурки. В углу стола громоздились бумаги с пометками и расчетами.