Я открываю рот, чтобы возразить, но мама опережает меня.

Раздраженно сверкая глазами, она обращается к соседнему столику, тыча пальцем в сторону мужчины.

– Эй, мистер, хотите поговорить о пошлости? Вы разглядываете мои буфера с того самого момента, как я пришла. А вы, – теперь ее внимание направлено на женщину, – не думайте, будто я не видела, как вы передавали свой номер телефона тому красивому молодому официанту, когда ваш муженек был в туалете.

Я смеюсь в ладонь.

– Я тут пытаюсь поговорить с сыном, так как насчет того, чтобы вы двое не совали нос в наши дела, а сосредоточились на своих собственных скучных жизнях?

Это затыкает рот им обоим.

Шелли приподнимает бровь, когда замечает мою ухмылку.

– Что? Возможно, я начала жизнь с чистого листа, но ты не можешь ожидать, что я всегда буду подставлять другую щеку. Даже у Иисуса имелись свои пределы, малыш.

* * *

Я чувствую странное головокружение, когда пересекаю мост и возвращаюсь в Авалон-Бэй после ужина с Шелли. Не могу лгать – это не было так уж ужасно. На самом деле я… и правда хорошо провел время. Кто бы мог подумать?

Желание рассказать об этом брату настолько сильное, что в итоге я сворачиваю с дороги домой, уезжая налево вместо того, чтобы повернуть направо. Нет, я не могу рисковать, встречаясь с Купером прямо сейчас. Он просто спросит, почему у меня такое хорошее настроение, и в этот момент мне придется солгать, а он раскусит ложь благодаря этой особой связи близнецов, и тогда мы подеремся.

Поэтому я направляюсь к Джен. Припарковавшись на обочине перед ее домом, я спрыгиваю с байка и, достав телефон из кармана, отправляю ей быстрое сообщение.

Я: Я стою возле твоего дома, как какой-то влюбленный сталкер. Размышляю, бросить ли камень в твое окно или просто постучать во входную дверь.

Она отвечает почти мгновенно.

Джен: Используй дверь, дикарь. Мы теперь взрослые, помнишь?

Я ухмыляюсь в телефон. И то правда. Но такое определенно впервые. Я поднимаюсь по дорожке к двери, которая распахивается прежде, чем я успеваю нажать на звонок. Меня встречает взгляд отца Женевьевы, который вздрагивает при виде меня.

– Эван, – хрипло говорит он, кивая в знак приветствия. Его взгляд скользит по моей одежде. – На тебе что, брюки цвета хаки?

– Э-э-э. Да. – Я засовываю руки в карманы упомянутых брюк. – У меня было одно дело в городе.

Он снова кивает.

– Джен наверху. Вообще-то, я как раз собирался встретиться с твоим дядей и выпить пива.

– О, мило. Передайте ему от меня привет.

– Кухня выглядит великолепно, – добавляет отец Джен, неопределенно указывая внутрь дома. – Новые шкафы получились очень симпатичными.

– Спасибо. – Я чувствую небольшой прилив гордости, поскольку я установил эти шкафы.

– Ага, в общем, ладно. – Ронан снова смотрит на меня. – Рад, что вы с Джен снова ладите. – Он хлопает меня по плечу, а после направляется к пикапу на подъездной дорожке.

Я захожу, наполовину ожидая, что один из миллиона братьев Джен перехватит меня, но в доме тихо, и иду к лестнице. Когда я приходил сюда в последний раз, тут толпились скорбящие, везде звучали приглушенные разговоры. Сегодня вечером все, что я слышу, это скрипы и стоны старого дома, включая очень громкое поскрипывание второй ступеньки сверху, когда я наступаю на нее. Мы с Джен всегда забывали об этом, пробираясь к ней после комендантского часа, но сейчас нет необходимости в скрытности.