– И тогда папа позвонил шерифу и велел тому тащить свою задницу в участок. Они привезли меня ни свет ни заря, чтобы я заполнила ходатайство о судебном запрете. Мы немного побродили вокруг, пока составляли официальный полицейский отчет, а шериф Никсон доставлял Рэндалла. Он был арестован за вождение в нетрезвом виде, и ему велели взять несколько дней отпуска. – У нее появляется виноватое выражение лица. – Проведут целое внутреннее расследование, но папа уверен, что его уволят.

– Хорошо. – Как раз вовремя. Я понимаю, почему с самого начала все пошло не так, но, по крайней мере, теперь ублюдку не отвертеться. Надеюсь, это принесет Джен немного душевного спокойствия. – А сейчас-то ты видишь, что ни в одной из его проблем не было твоей вины?

Она искоса бросает на меня саркастический взгляд.

– Да.

– Чувствуешь себя лучше?

– Если это удержит его на расстоянии, конечно. Честно говоря, я уже устала думать о нем.

– Он отнял у тебя больше времени, чем того заслуживал.

– Именно.

Я рад, что Джен мне рассказала о произошедшем, и счастлив, что с ней все в порядке. Если бы я услышал об этом через кого-то, то пошел бы к дому Рэндалла, и тогда уже никто не смог бы вразумить меня. В любом случае Джен заслуживает передышки. Эта история тяготила ее больше года.

Как бы мне ни хотелось, я не знаю, стоит ли мне утешить ее или просто побыть рядом. Чем дольше мы здесь сидим, тем меньше я понимаю, что сказать или как себя вести. Я фактически бросил ее прошлой ночью, поэтому не могу представить, чтобы она желала видеть меня дольше, чем это необходимо.

– Ну, мне пора. – Я поднимаюсь. – Оставлю тебя в покое.

Джен вскакивает вслед за мной.

– Я еще не закончила. Я позвала тебя сюда не только для того, чтобы сообщить о Рэндалле.

Сердце сжимается. Сомневаюсь, что сегодня смогу еще раз вытерпеть разговор о наших отношениях. Прошлая ночь была жестокой. Даже сейчас я до конца не понимаю, как мне удалось уйти оттуда, не потеряв самообладания. Если нам придется заново обсуждать весь спор, я не уверен, что моя решимость сохранится. У меня никогда не получалось говорить ей «нет».

– Я остановилась выпить кофе с Харрисоном по дороге сюда.

Что ж. Вот оно.

Я проглатываю истерический смех, застрявший у меня в горле. Неужели я правда надеялся, что она попросит меня вернуться, когда вчера я чуть было не толкнул ее к другому мужчине? Идиот. У Джен все налаживается. Ей не нужно, чтобы моя тупая задница все усложняла. Но на самом деле это даже хорошо: сразу же избавляет от принятия желаемого за действительное и глупых фантазий.

– Он надежный парень, – говорю я ей.

– Так и есть.

– Конечно, немножко придурковатый. – Ладно, я ничего не могу с собой поделать. – Но милый, вежливый. Он, скорее всего, сортирует белье, сверяясь с инструкцией по уходу, так что тебе не надо будет беспокоиться о том, что он посадит твои вещи.

Джен ухмыляется, прикусывая губу, и поворачивает голову.

– Иногда ты такой странный.

– Хотя ваши дети будут коротышками. И голова у него какой-то причудливой формы. Это может передаваться по наследству. Тебе, наверное, следует отдать их в карате или что-то в этом роде. Отведи их в бокс. С таким черепом им понадобится научиться себя защищать.

Джен раздраженно качает головой.

– Ты прекратишь? – И все же глаза ее сияют. – Я сказала, что больше не могу с ним встречаться.

Наши взгляды встречаются.

– Почему?

– Потому что, – улыбка Джен настолько заразительна, что я не могу не ответить на нее, – я призналась ему, что влюблена в Эвана Хартли.