Хотя ему — ох как не хотелось! — этого делать.

Словно бы испытывая терпение абонента, Бажанов отозвался лишь после дюжины вызовов/гудков.

Отозвался лишь затем, чтобы нервно вопросить: «Ты где?» И, получив удивленный ответ: «В Питере», — еще более нервно пообещал: «Я скоро перезвоню».

Бажановское «скоро» растянулось на полтора часа.

За это время Гордеев — злющий, голодный, страдающий от критически низкого содержания никотина в организме, успел добрести до Сенной площади и сторговать фирменные «Сейко» за гомеопатические две с половиной штуки. После чего метнулся в ближайшую «шаверню», где по максимуму отвел — и желудок (двойной тарелкой и пивом), и душу (здесь — куревом и обратно пивом). И вот когда не жизнь, но скверное ее подобие начало немного налаживаться, «особист» наконец вышел в эфир. Причем вышел с какого-то «кривого» номера. Так что Гордей ответил на входящий лишь после некоторых раздумий и не без опаски:

— …Алё?

— Ты там в Питере чего, вольтерьянского воздуха вкупе с газАми, нанюхался?! А?!! Родион, бля, Романович Шумахер?! Ты чего натворил?!

— Я… э-э-э… — оторопело забормотал Кирилл, никак не ожидавший столь эмоционального зачина со стороны босса. — Здравствуйте, Олег Петрович!

— Здоровее видали! А в твоем случае — не о здоровье, о Боге пора начинать думать.

— Почему… о Боге?

— Потому что ищут тебя, идиота!

— Кто ищет?

— Всяко не пожарные вкупе с милицией и фотографами!

— Какие фотографы?

— Классику надо читать — вот какие!.. Блин, Кирилл, ты мне только одно скажи: какого хрена ты Асееву… хм… Короче, ЧТО это было?

— А откуда вы?..

— От верблюдА! Вот откуда знаю! Но самое для тебя печальное, что за это уже в курсе и Тарас, и Брюнет! Собственно, они тебя и ищут. И я даже не знаю, какой из раскладов хужее!

— Олег Петрович! Вот честное слово! Там ведь, с бабой с этой, с «магистральной»… — взялся лихорадочно оправдываться Гордей. — Оно… оно совершенно случайно вышло… Я и не собирался ее давить… А тут гляжу: прямо на меня идет. Представляете?

— Нет, не представляю. Я физически не могу себе представить: как можно быть таким мудаком конченым?!

— Я же ее не насмерть, а так… чисто по касательной. Просто чтоб впредь в наши дела не лезла… Ну, типа, поучить хотел.

— Ба-алин! Держите меня семеро! Ты что, Кира, глумишься надо мной?

— Вы же сами говорили, что уроды питерские совсем берега потеряли? Что возомнили о себе и всякое такое? Вот я и…

— Стоп! — прервал/осадил Бажанов. — Лишнего не молоти! И по телефону, и вообще — по жизни.

— Так ведь я…

— Я сказал: ША, КирюША! А теперь слушай меня максимально внимательно, ибо от этого напрямую зависит: насколько мокрым в обозримом будущем окажется твое место под солнцем. Надеюсь, ты сознаешь всю серьезность, не побоюсь этого слова, текущего момента?

— Да, — стушевавшись, подтвердил Гордей.

— Отлично. Тогда даю установку: всю предыдущую информацию стереть! Запомни: я тебе НИЧЕГО не говорил и всяко не приказывал.

— Как так?

— А так! Я всего лишь РАССУЖДАЛ ВСЛУХ. А уж как ты интерпретировал мои рассуждения — это персонально твои проблемы. Понял?

— Да, но…

— Никаких «но»! Тебе приглянулась моя шутка с корабликом, и ты, по СОБСТВЕННОЙ инициативе, взялся ее реализовать.