— Интересно девки пляшут… — недовольно пробормотал Леонид, отходя от окна. — Ну, Брюнет, ну, скотина! Не мог загодя предупредить, что здесь, оказывается, такие сицилийские страсти бушуют… «Тарасовские», блин, супротив «купцовских»…

Санкт-Петербург, 2 июля 2011 года, сб.

Затухающее эхо донесло полуденный «бабах» Петропавловской пушки. Следом за ним, являя образец педантичности, в створе улицы Фурштатской показалась спортивная фигура оперативника Гладышева.

Фигура держала курс на сидящего на скамейке Дмитрия Петрухина и, по мере приближения оной, всё отчетливей прорисовывалось выражение её, фигуры, лица.

И, в отличие от добродушно-расслабленной петрухинской физиономии, выражение это было крайне недовольным.

— Ты дни календаря, случаем, не попутал? Сегодня, если вдруг запамятовал, между прочим, суббота!

— А как же «если где-то человек попал в беду — мы поможем» и прочая бла-бла? — привычно фальшиво напел обладатель твёрдой «тройки» по музыке Петрухин. — Да ты присаживайся, Жора! Как говорится: в ногах и на начальственных коврах правды нет.

Гладышев послушно опустился на скамейку. На ту самую, где утром двадцать первого июня Дружников протирал штаны, поджидая жертву.

— Ну? И кто у нас на этот раз? Попал?

— Попал у нас киллер, — Петрухин поцокал языком. — Ох и хорошо попал!

— Ты поэтому назначил мне романтическое свидание возле дома покойного?

— В общем, да.

— Знаешь, Дима, символизм как жанр меня не слишком привлекает.

— Чего сказал?

— Я говорю, что не вполне понимаю, каким образом мы ему теперь можем помочь?

— А помогать мы собираемся не взывающему ко мщению призраку Червеня, а вполне себе живому ключевому свидетелю Грибкову.

С этими словами Дмитрий протянул оперативнику давешнюю «макаку». Со статьей о подвиге героя.

— Ну да. Был я на этом мероприятии. А в чем событие?

— А событие в том, что я общался с автором материала. Как выяснилось, мы с ним… хм… немного знакомы.

— И чего?

— А того, что, поскольку заказанный под статейку газетный объем был невелик, в нее не вошла одна вкусная подробность.

— Что за подробность?

— Журналист кулуарно поинтересовался: что привело нашего героя на место, в котором вскоре разыгралась кровавая драма? В ответ герой сумбурно поведал, что в этот час поджидал неподалеку свою женщину. Которая якобы вот-вот должна была выйти из дома.

— Я в курсе. По-моему — ненаказуемо?

— Адресочек дамы сердца вы, естественно, не записали и визитов к ней не наносили, так? — невозмутимо поинтересовался Дмитрий.

— На фига? Ты, вообще, к чему клонишь?

— А еще, — Петрухин ткнул пальцем в статью. Точнее, в иллюстрирующую ее картинку, — у Грибкова очки. И отнюдь не солнцезащитные. Теперь понимаешь?

— Нет, — честно признался Гладышев.

— М-да, товарищ Жора, налицо все признаки синдрома выходного дня. Давай-ка, дружище, переводи мозг из субботнего режима в будничный!.. Вспомни, ты же сам нам с Лёнькой рассказывал, что вы изъяли видео со всех камер наблюдения, выходящих на кусок Фурштатской.