А я рассказывал о себе. Ну, как рассказывал, рассказывать всё было бы неправильно, да и не поверила бы, сумасшедшим посчитала. Поэтому рассказывал только основное, стараясь особо не сочинять. Работаю? Да, работаю, учителем. Женат? Разведён, есть сын. В свободное время занимаюсь охотой на мелкого зверя (надо было в зоозащитники подаваться, сейчас бы дома был). И дальше в таком духе. В целом беседа клеилась, просидели мы два часа, после чего сама хозяйка стала зевать. Оно и понятно, ей завтра на работу, это я тунеядец, могу до обеда спать.

– Интересный ты человек, Олег, – заметила она, поднимаясь и убирая кружки. – А как долго планируешь у нас оставаться?

– Не знаю, так уж получилось. Дня три точно пробуду, а там придёт бумага из столицы, отправлюсь, куда родина пошлёт.

– Ясно, завтра никого не будет, ключ я тебе оставлю. Пойдём.

И мы пошли, только пошли не по разным комнатам, а в одну. Как то само так получилось, оба подумали об одном и том же. В дверях остановились, она обняла меня рукой за шею и поцеловала. Губы были тёплыми и хранили запах пирожков. Этот запах отчего то настроил меня на позитивный лад, пахло домом, теплом, уютом. А потому захотелось побыть счастливым, ненадолго, здесь и сейчас. Подхватив Татьяну в объятия, а донёс её до большой кровати, аккуратно уложил и навалился сверху. Мы старались не шуметь, чтобы не разбудить детей. А ближе к утру я отправился к себе досыпать.

Глава пятая

Ответ из столицы прибыл только на пятый день. Я уже основательно прижился у Татьяны, понравился её детям и вообще, потихоньку втягивался в семейную жизнь. Попутно присматривал себе дело, деньги скоро закончатся, надо работать. Пусть не по специальности, но что с того? Я грамотный, с документами работать могу, вполне можно назначить каким нибудь счетоводом. А при должном обучении даже к станку встану, не такое сложное занятие.

В то утро я, уже привычно, встал, проводил хозяйку на работу, а детей соответственно, в школу и детский сад. Оставшись один, привёл себя в порядок, воспользовавшись мылом и бритвой, купленными в местном магазине. Бриться опасной бритвой было страшновато, но быстро освоился, одноразовые лезвия тут не производят, да и хорошо. Мир когда то уже был одноразовым, и закончилось это плохо.

После утреннего туалета размялся на турнике, что стоял за оградой, сделал несколько гимнастических упражнений, форму терять нежелательно, ещё бы брусья найти, но пока только отжимаюсь от пола. А чуть позже, ближе к десяти часам, в калитку постучал мальчик, лет десяти. Увидев меня, он улыбнулся и громко спросил:

– Вы – Олег Макаров?

– Да, я. А что случилось, – я только что спрыгнул с турника и восстанавливал дыхание.

– Вас пристав вызывает, говорит, чтобы в отделение зашли.

Мальчик на этом, посчитав свою миссию исполненной, благополучно отбыл, а я, с облегчением вздохнув, отправился одеваться. По поводу решения столичных властей я не беспокоился, если бы хотели арестовать, точно не присылали бы мальчика, скорее всего, у дверей стояли бы хмурые сотрудники в кожанках с наганами.

Одевшись и прихватив документы, я отправился в отделение. На входе сидел молодой сержант, который тихо скучал над раскрытым посередине журналом регистрации вошедших.

– Фамилия? – спросил он строго.

– Макаров, документ показывать?

– Не надо, проходите, – он нагнулся и что то отметил в журнале. – Второй этаж, первая дверь.

Ну, и хорошо, что не надо. А то мой паспорт к себе лишнее внимание привлекает. Я поднялся на второй этаж и два раза стукнул в дверь с табличкой «Пристав Нечаев Ф.