Погасил свет и прилёг на кровать, сначала в одежде, потом, напрягшись, заставил себя встать и раздеться, оставив только трусы и майку, а рубашку и брюки сложил на стуле. Стоило закрыть глаза, как в дверь постучались. Думал, что это хозяйка, а оказалось дети.

– А как вас зовут? – немедленно спросила девочка.

– Дядя Олег, – представился я.

– А меня – Даша, а это, – она погладила по голове мальчика, – Коля.

– Очень приятно, – кивнул я.

– А вы нам книжку почитаете? – вдруг выдал Николай.

– Если книжка есть, давайте, почитаю.

– А ну не надоедайте! – раздался строгий окрик из кухни.

– Да мне нетрудно, – тут же успокоил её я.

– Полчаса, – строго сказала Таня, высунувшись из кухни. – Потом все по койкам, а то завтра я вас не разбужу.

На том и порешили, Даша приволокла толстую книгу в кожаном переплёте, оказавшуюся сборником Пушкина, книга толстенная, так и Александр наш Сергеевич написал немало, надо полагать, он там весь собран. Закладка, естественно, лежала на сказках. Вот «О мёртвой царевне и семи богатырях», на нужном месте открыта.

– Я сама медленно читаю, – виновато сказала Даша, – Коля не хочет так слушать.

– Зато я быстро, – ответил я и начал читать с выделенного места:

Перед утренней зарёю

Братья дружною толпою

Выезжают погулять,

Серых уток пострелять,

Руку правую потешить,

Сорочина в поле спешить,

Иль башку с широких плеч

У татарина отсечь,

Или вытравить из леса

Пятигорского черкеса.

Экий нетолерантный у нас Александр Сергеевич, ну, да ладно, это его дело. Я немного притомился, дочитав сказку до конца, но результат того стоил. Дети, сидя справа и слева от меня, постепенно засыпали. Дочитав последнюю строку, я понял, что Дарья активно клюёт носом, а Коля и вовсе спит, активно посапывая носом и завалившись на меня.

– Спать, – скомандовал я.

Дарья встрепенулась и, сонно пробормотав «Спокойной ночи», отправилась к себе в постель, а вот Колю пришлось относить на руках. После этого, с чувством выполненного долга, я собрался завалиться на кровать, но тут раздался тихий голос хозяйки:

– Спишь уже? Если нет, то иди чай пить, я пирожков напекла.

Про пирожки – это и так ясно, нюх у меня хороший. С чем, интересно?

– Иду, – я вскочил, сделал два шага, потом вернулся и натянул штаны, одно дело книжку детям читать, можно и раздетым, а к столу в трусах и майке идти неприлично.

Стол был накрыт скромно, но со вкусом. Большая плетёная корзинка с пирожками, заварочный чайник и два фаянсовых кружки. По запаху я понял, что чай – совсем не чай, а просто какой то травяной сбор, привозного на всех не хватит, но и это было неплохо.

– Садись, – с улыбкой сказала Татьяна, указывая на стул. – Пирожки хорошие, с вареньем.

Чай в кружке не успевал остыть, хозяйка подливала нового, пирожки, ещё горячие, исчезали один за другим (впрочем, их было много, съесть даже мне не под силу), а мы с Татьяной мирно беседовали о жизни. Из её рассказов я узнал, что она рано овдовела, младший сын только успел родиться. С тех пор живёт одна, работает на складе, учитывая перевозимый товар, а детей воспитывает в одиночку.