– Возможно, но тут вопрос спорный, – я пожал плечами.

– Что вы знаете о чистых? – вдруг спросил он.

– Потомки мировой элиты, развязавшей войну и отбросившей человечество в каменный век, проживали в отдалённых уголках мира, владеют абсолютным техническим превосходством, делятся на касты, собственно, чистых, солдат и рабочих. Их относительно мало, но, с учётом техники, весьма опасны. Одна группа недавно поселилась здесь, точнее, не здесь, а южнее, на берегу Азовского моря.

– Вижу, вас неплохо подготовили. А сами что о них думаете?

– Думаю… мало что думаю, я ведь их никогда не видел. Можно было ненавидеть их за развязанную войну, но это сделали не они, а их далёкие предки. Теперь мне просто интересно.

– Интерес похвальный, собственно, нам тоже интересно. Вы ведь, кроме прочего, охотник?

– Любитель, изредка охотился с дробовиком на зайцев.

– А к походной жизни привыкли?

– Если нужно, могу пару недель в лесу прожить, – я пытался понять, куда он клонит.

– Что вам известно об армии Республики?

– Две тысячи человек, плюс неустановленное количество ополчения. Делится на три полка, два пехотных и один драгунский. Драгунский выполняет функции пограничной охраны на юге, прикрывает от набегов кочевников.

– Уже неплохо, но, как вы сами думаете, такого количества нам достаточно?

Я задумался. Население республики невелико, соответственно, и армия не может быть большой. С другой стороны, границы довольно протяжённые, а мобильность у армии по понятным причинам никакая. Впрочем, тут нужно исходить из количества и качества врагов, а о них у меня информация неполная.

– Думаю, нет, – сказал я осторожно. – Не владею полной информацией о врагах, но, на мой взгляд, недостаточно. Для полноценной защиты нужно либо увеличить количество личного состава, либо сделать армию более мобильной, чтобы перебрасывать подразделения из одного конца страны в другой.

– Неплохо, в стратегическом мышлении вам не откажешь. Мобильность в самом деле хромает, по сути, только железная дорога даёт пространство для манёвра. А враги у нас есть, и это не только кочевники. Так вот, что касается армии. К счастью, мы худо бедно наладили военное производство. Численность армии серьёзно не возрастёт, поскольку тут мы утыкаемся в экономику. Чтобы содержать солдат, требуется прибавочный продукт, производимый рабочими и крестьянами. Чем больше его, тем больше солдат можем позволить. Население, несмотря на все наши старания, растёт медленно.

– Но вы ведь хотели присоединить земли до Волги? – напомнил я.

– Да, и процесс этот уже начался. Откровенно говоря, за Доном нет полноценной государственной структуры, по сути, анархия полная, где всё завязано на сельских старост. Присоединение этих земель будет вопросом ближайшего будущего. Но тут есть пара моментов. Первое: отодвинув границу на восток, мы окажемся перед лицом нескольких сил, пусть не столь могущественных, но агрессивных, которые могут здорово испортить нам жизнь. Второе: присоединение этих земель увеличит население Республики примерно на треть. Неплохо, вот только считать стоит не от количества человек, а от производимого ими прибавочного продукта. В отличие от нас, крестьяне за Доном почти не используют технику, их земледелие близко к первобытному. Мало просто присоединить их, увеличив таким образом численность населения. Для нормального развития требуется человеческий материал определённого качества. Грубо говоря, пользу эти люди принесут лет через десять пятнадцать, когда вырастет грамотное поколение, умеющее применять современную технику.