— А Фофанов у нас кто?

— Дак активист бывший. Батя его председателем колхоза был. У красных воевал в Гражданскую. Орден имел. И сын в него. Я давно его вражину приметил и даже донесение на него составил у господина Третьяка. Сегодня возьмем его.

— А вот с этим торопиться не следует, Семён. Не думаю я, что найдем мы доказательства в доме у Фофанова. Не полный же он дурак чтобы такое у себя в доме хранить. А у меня особый приказ без вины людей не трогать. Мы не большевики, чтобы запросто так арестовывать.

— Дак мои хлопцы с ним поработают, и он сам сознается.

— Не будем спешить, господа. Для начала стоит выяснить одна ли такая листовка или их много по селу…

* * *

Локотское самоуправление.

Село Вареневка.

Декабрь 1941 год.

Новый начальник полиции положил листовку на стол перед Галущаком.

— Отпечатана типографским способом. Довольно качественная работа, — сказал Красильников. — В деревне такого не сделаешь. Это из города привезли. С неделю назад. А Демьян Фофанов уже месяц никуда не ездил из Вареневки. Это выяснили.

— Дак передать ему это могли.

— Могли, — согласился Красильников. — Но кто?

— Мало ли. Вот хоть Пашка Рюхин. А этот стервец в городе был. Я сам его на развилке видел. Ехал в город. Да кроме них двоих и некому. К новой власти относятся враждебно. Слова разные говорят.

— Какие слова? Подробнее? — спросил Красильников. — Ты пойми меня, тезка, я ведь вашей деревни не знаю совсем. Они ругали новую власть? Высказывались за советскую власть?

— Не то чтобы прямо ругали или высказывались. Они хитрые. Всё с заковыкой делают. Но я те точно говорю, Семён. Это они! И коли такая оказия вышла брать их нужно.

— Взять всегда успеем. Ты пока наблюдение за ними поставь.

— Это уже давно сделано. Наблюдают за ними.

— Видать плохо наблюдают, если это они. А брать их нужно не за эту вот бумажку, а за что-то серьезное. Мне дело нужно. А листовка разве дело?

— Понимаю.

— И ты мне список всех неблагонадежных составь, Семен.

— А чего составлять? Хоть сейчас продиктую. Всех, кто в партии состоял и в комсомоле. Но таких много. И не все враги новой власти.

— Разберемся, тезка. Ты пока начинай называть фамилии.

Галущак дал подробные данные на двадцать человек. Первыми в списке стояли Фофанов и Рюхин. Последней значилась сестра Рюхина Светлана.

— Молодая больно, — поднял голову Красильников. — Не комсомолка даже.

— Она в братца своего Пашку. И девка бедовая. Много чего натворить способная.

— Хорошо, оставим девку в списке. Вот ты сказал, тезка, что Рюхин в город ездил?

— Да.

— И как часто он в Локте бывает?

— За последний месяц раза три бывал.

— А чего ему в Локте?

— Торгует. Ныне большая половина села торгует в разных местах. Оно дело хорошее.

— Мне бы посмотреть на этого Рюхина и на сестру его.

— Дак прикажу и их живо в участок приволокут.

— Не надо пока в участок. Я сам к ним зайду. Вроде как для ознакомления с неблагонадежным населением. Пока пугать никого не стоит. Ты коней не гони, тезка. Спехом такие дела не делаются…

* * *

Красильников должен был первым увидеть Рюхина и желательно наедине. Дело в том, что они давние знакомые. И нужно было, чтобы Рюхин ненароком не выдал его.

Он постучал в двери дома. Отворила молодая красивая черноволосая девушка.