— Вы Света Рюхина? — спросил он.

— Я.

— А братец ваш дома?

— Да. Но…

— Я могу войти, Света? Да вы меня не опасайтесь.

Она пропустила его в дом и закрыла двери на засов.

В большой просторной горнице сидел за столом Паша Рюхин. Увидев полицая, он поднялся, но выражение его лица быстро изменилось. Это заметила его сестра. Он узнал пришедшего.

— Ты?

— Я самый. И не стоит тебе произносить имен, Паша.

— Но…

— Зовут меня Семен Красильников. Это я на тот случай, коли ты имя мое запамятовал.

Рюхин ничего не забыл, но понял, что гость желает именоваться Семёном. Пусть так и будет.

— Вы знакомы? — удивилась Света.

— Виделись в довоенное время, — сказал Красильников, снимая полушубок.

Из кармана кителя он достал газетный сверток.

— Это чай, Света. Завари-ка его нам сейчас.

— Чай? Настоящий?

— А то какой же? Из немецкого пайка.

Она приняла пакет и ушла.

— Как ты здесь оказался? Садись рядом и рассказывай.

— Завели меня в Вареневку военные пути-дорожки. Сам должен понимать, Паша.

— Я понимаю, Семён. Хоть и непривычно называть тебя этим именем. Но на тебе форма.

— Я ныне начальник полиции в Вареневке.

— Как?

— А вот так. Два дня назад сам господин Третьяк мне документы подписал. И получается, что ныне я здесь главный.

— Но я не понимаю…

— И я прибыл вовремя для тебя, Паша. Ты знаешь, что на подозрении у местного полицая Галущака?

— Он привязался к Свете, а я послал его подальше. Он и грозился отомстить.

— Галущак ставленник гестапо, дружище. С ним надо быть осторожным. Пока я прикрою тебя, но надолго ли это? С ним я вроде отношения наладил.

— Сволочь, а не человек.

— Это сразу понятно. Но у меня к тебе ряд вопросов.

— Каких?

— Листовка, — Красильников положил на стол измятый листок.

— Ты хочешь знать, откуда она?

— Я знаю. Но зачем ты ввязался в это, Паша? Неужели тебе охота быть арестованным вот за эту мелочь?

— Это не мелочь!

— Я сюда приехал не листовки клеить. Я серьезные дела делать стану.

— Дела?

— Именно.

— А я могу тебе помочь?

— Ты? Тебе сейчас тихо сидеть нужно. Паша.

— Семён, если ты прибыл сюда так далеко от того места, где мы виделись в последний раз, то прибыл не просто так. И я готов помогать тебе. Ты меня знаешь. Я не трус.

— Тебя никто не обвиняет в трусости.

— Но я сижу в хате без дела! В то время, когда идет война. Если бы я мог оставить сестру, давно ушел бы отсюда.

— И здесь работы хватит, Паша. Ты знаешь, что у вас делается в Локте?

— Кто не знает. Локотская республика во главе с господином Воскобойником.

— Я прибыл от людей, что хотят эту самую республику прихлопнуть.

— Вот как?

— Да. Про товарища Сабурова слыхал?

— Ты про Александра Николаевича? Да я его еще с 1936 года знаю. Но он был в Киеве.

— И я там был, Паша. Защищал город и оставил его одним из последних. Александр Николаевич партизанский отряд создал.

— И Сабуров здесь?

— Слыхал про бой в Суземках?

— Бой? Нет.