— Какой русский не любит быстрой езды! — процитировал классика капитан.

— Вы выбрали хороших лошадей.

— Это местная порода, — сказал Гордеев. — Какой конезавод здесь был ранее. Но большевики не ценят ничего, господин Демьяненко. Однако уничтожить всего они не смогли. И мы породу возродим. Смею вас уверить. Таких лошадей да на скачки. На ипподром.

— Вы видно любите лошадей?

— Я служил в кавалерии. Понимаю, что такое хорошая лошадь.

Гордеев был уже в летах и, как говорили, начал свою военную службу в Петербурге в 1916 году. Воевал на немецком фронте и получил Георгия 4-й степени. В гражданскую был у белых, но в 1920-ом перешел к Красным, дабы избежать расстрела. Принимал участие в польской кампании Тухачевского. В 1922 году комиссован по ранению. Работал на конезаводе в Крыму, но в 1937 был арестован за вредительство и получил десять лет. Освободили Гордеева из тюрьмы немцы, и он сразу согласился на сотрудничество.

— Вот и Вареневка перед нами, — сказал капитан Гордеев. — Я же говорил, что через час будем на месте. Хотя снегу навалило.

— Это Вареневка?

— Она самая, — подтвердил слова капитана возница. — Я эту дорогу с закрытыми глазами найду.

— Но где же посты? — спросил Демьяненко.

— Какие посты? — ответил возница. — Праздник, даже собаки не гавкают. Люди Новый год отмечают. Святое дело. Только мы по морозу шатаемся.

— Ерофеев! — прикрикнул на возницу капитан.

— Я ничего, так для разговору сказал.

— Помалкивай лучше.

Сани влетели в село, и только там им навстречу попался пьяный мужик.

— Стой! — приказал капитан.

Ерофеев остановил лошадку.

Гордеев окликнул мужичка:

— Пойди сюда!

Тот подошел совершенно спокойно.

— Чего надо? — грубо спросил он.

— Где начальник полиции?

— Дак спит поди уже. Больно шумно вчера гуляли!

— А посты где?

— Чего?

— Я спросил, где полицейские заставы?

— Какие заставы? Я те русским языком сказал — праздники! Люди гуляют.

— Где помещение управы?

— Дак это у старой церквы. Но тама все одно никого ныне нет. Вам до дома старосты надо. А к дому Анкундинова прямая дорожка. Не заблудитесь. Дом у него приметный. Бывший Фофанова дом-то.

Гордеев посмотрел на Демьяненко.

— И что скажете, господин капитан? В Локте о таком подумать даже не могут. А здесь ворота открыты. Заходите все кому не лень.

— Найдем дом старосты и наведем порядок, господин секретарь.

В доме старосты находился только он сам. Вчера у него было людно, и гости засиделись до самого утра. Потому староста почивал, когда в двери его дома постучали.

— Кто там в двери колотит? Погодите. Сейчас, — ворчал Анкундинов, накидывая на плечи полушубок.

Двери отворились.

— Чего надо? Кто такие?

— Комиссия от обер-бургомистра, господин староста.

— Прошу вас, господа.

Демьяненко и Гордеев вошли в дом.

— Входите в горницу. У меня беспорядок. Праздновали вчера. Со стола не убрали. Баб в доме нет.

Демьяненко, не обратил внимания на оправдания старосты и решительно заявил:

— Я секретарь отдела агитации и пропаганды Локотского обер-бургомистра. Прибыл по его личному приказу с проверкой к вам господин староста. Я ведь сейчас говорю со старостой? Или ошибся?

— Староста села Вареневка, Анкундинов.