—  Я  должна  его  увидеть,  —  сказала  я  и  почувствовала,  как  напряжение  покидает

тело Авто. — Я должна сказать брату, что жива. Я должна узнать, где Анри. — Мои глаза

наполнились слезами, и я шмыгнула носом. — Мне нужна моя семья. Мне нужно увидеть

моего sykhaara.

— Понимаю, мисс, — сказал Авто. Сунув руку в карман, он вытащил листок бумаги.

Затем  протянул  его  мне  и  кивнул.  —  Там  указан  домашний  адрес  Заала  и  Толстой.

Каждый вечер вторника и четверга он отправляется в имение к Толстым на Брайтон-Бич, в

Бруклине.  Мы  определимся  с  днем  и  скоро  отвезем  вас  туда.  —  Авто  крепче  сжал  мои

руки, когда я поняла, что сегодня вторник. — Он не поверит. Его сестра, его род, все еще

жива.

Кивнув в согласии, я наклонилась к Авто и поцеловала его в щеку.

—  Ты  хороший  человек,  Авто.  А  сейчас  иди  домой  и  отпразднуй  эту  новость  со

своей  семьей.  Если  все,  что  ты  сказал,  правда,  я  наконец-то  в  безопасности.  Это

благословение.

Авто посмотрел на меня, как отец смотрит на свою дочь, затем поднялся с дивана.

— Я приду завтра вечером и  организую машину, которая отвезет  нас в Бруклин, в

квартиру, которую Заал делит со своей невестой.

Я улыбнулась ему в ответ и кивнула, пока он выходил из квартиры. Я услышала, как

защелкнулись  дверные  замки,  и  откинулась  на  спинку  дивана.  Когда  Авто  и  его  семья

нашли  меня  ребенком,  на  грани  смерти,  под  телами  моей  убитой  семьи,  наши  люди

возрадовались.  Я  была  жива.  У  клана  Коставы,  который  был  своего  рода  королевской

семьей  для  народа  Грузии,  был  живой  наследник.  А  Анри и  Заал  пропали  без  вести.  Не

умерли, но пропали. Надежда, которая была потеряна, внезапно возродилась.

Как пресловутую принцессу, запертую в башне, меня прятали и обращались со мной

как  с  богиней  всю  мою  жизнь.  Мы  часто  переезжали  с  места  на  место,  и  я  боялась,  что

сойду  с  ума  от  удушающего  одиночества,  в  которое  превратилась  моя  жизнь.  Со  мной

обращались скорее, как с драгоценностью, чем как с человеком, слишком ценной, чтобы

попасть  в  руки  нашего  врага.  Я  была  последним  столпом  надежды  для  Тбилисской

Династии Костава.

До сегодняшнего дня.

Вскочив  на  ноги,  я  бросилась  к  тяжелым  черным  занавескам,  которые  в  моей

квартире всегда были задернуты. Слегка раздвинув их, я уставилась в холодную темную

ночь, ища хоть какие-то признаки жизни. Люди проходили мимо, занятые своими делами, но кроме этого, я не наблюдала никакой опасности.

Опустив шторы, я закрыла глаза.

—  Опасности  больше  нет,  —  произнесла  я  вслух,  убеждая  себя,  что  угрозы  моей

жизни больше нет.

Подойдя к шкафу, я проскользнула в черные слаксы, достала длинное темное пальто

с капюшоном и накинула его поверх черной шелковой блузки.