— Уйди! — приказала она охраннику. Я слышал, как он поспешно удалился, оставив

нас  одних.  Госпожа  открыла  дверь  клетки,  и  я  почувствовал,  как  она  вошла  внутрь, захлопнув за собой дверь.

Ее  пальцы  опустились  на  мою  руку  и  побежали  вверх,  пока  не  достигли  черного

металлического ошейника, который я был обязан всегда носить.

—  194-й,  —  прошептала  она,  и  ее  пальцы  коснулись  моей  щеки.  Мне  хотелось

вырвать  ей  руки  из  суставов,  свернуть  тонкую  шею,  но  сыворотка  не  давала  мне

пошевелиться, не давала ослушаться Госпожи.

— Подними глаза и посмотри на меня! — приказала она по-русски, и по команде я

поднял глаза.

Я наблюдал за ней. Мои глаза впились в нее. Ее темные волосы были зачесаны назад

и собраны в тугой пучок, а суровое лицо смотрело на меня.

Затем она ухмыльнулась. Та самая ухмылка, которую я так ненавидел.

—  Ты  был  в  отключке  несколько  дней,  194-й.  Нам  пришлось  переехать  в  другое

место. У тебя новое задание.

Моя  кровь  забурлила  быстрее  потому,  что  я  знал,  что  должен  кого-то  убить.

Сыворотка заставляла меня хотеть убивать. Когда я убивал, я получал облегчение. Но она

не должна  узнать, что  мне становится легче.  Эта сука никогда не должна  узнать, что  на

меня сыворотка действует только временно. Она никогда не должна узнать, что я не стал

на 100% послушным, как некоторые другие подопытные.

Госпожа  подошла  ближе.  Ее  сиськи  прижались  к  моей  голой  груди.  Ее  губы

приблизились к моему уху, а ее рука скользнула вниз по моему животу и остановилась на

моем  члене.  Ее  теплая  рука  обвилась  вокруг  моей  плоти.  Она  начала  гладить  меня,  мой

член твердел от сыворотки.

— Ты будешь убивать, 194-й. Ты убьешь, или она заплатит.

Я стиснул зубы от злости на ее угрозу. Госпожа отодвинулась и, глядя мне в лицо, засмеялась.  Но  ее  рука  не  отрывалась  от  моего  члена,  ее  крепкая  хватка  увеличивала

скорость, заставляя мое дыхание прерываться.

Госпожа  смотрела  на  меня,  ее  глаза  сияли  силой,  пока  она  не  придвинулась  еще

ближе и прошептала:

— Трахни меня. Жестко. Возьми меня, как животное, которым ты и являешься. — Ее

язык лизнул раковину моего уха. — Возьми меня, как уродливый зверь, в которого я тебя

превратила!

Меня  захлестнула  волна  гнева,  когда  я  практически  почувствовал,  как  длинные

шрамы  на  моем  лице  и  в  голове  горят  от  ее  слов.  Но  выполняя  ее  команду,  мое  тело

качнулось вперед и схватило Госпожу за волосы. Используя всю свою силу, я прижал ее к

стене  и  задрал  юбку.  Она  никогда  не  надевала  белье.  Поэтому  я  раздвинул  ее  ноги  и

ворвался внутрь.

Я был грубым и жестким, каким только можно быть — я хотел, чтобы она страдала, но  в  криках  Госпожи  не  было  боли.