— Я — подойду.

Бешеному дали кличку Тритон и стали учить убивать. Оказывается, он не знал, как надо убивать. Хотя убивал.

Его специализация была — огнестрельное оружие. Хотя и холодное тоже. Его учили убивать в упор из малокалиберного пистолета и на предельных дистанциях, с помощью снайперской винтовки. Показывали, как правильно использовать в качестве орудия убийства гладкоствольные охотничьи ружья и газовые пистолеты. Объясняли, как сделать так, чтобы замаскировать убийство под несчастный случай или самоубийство. Но более всего учили прибирать за собой — собирать стреляные гильзы, стирать с металлических, полированных, стеклянных и прочих поверхностей пальчики, избавляться от оружия, зачищать свидетелей. И еще каждый день, на каждом занятии внушали мысль, что нельзя попадаться в руки правоохранительных органов живым. Что лучше мгновенно и безболезненно умереть от пули в висок, чем краснофуражечники, перед тем как расстрелять, будут жилы на шомпол мотать. А расстреляют в любом случае, по первому еще приговору.

Учили Тритона недолго, но качественно. Потому что особо с ним не церемонились — гоняли по шестнадцать часов кряду, с короткими перерывами на прием пищи. Из этих шестнадцати часов восемь он проводил в тире, отстреливая по полторы тысячи патронов в день. Еще два тыкал добротно изготовленные муляжи человеческих тел холодным оружием.

— Держи рукоять тверже, чувствуй траекторию движения лезвия… Бей короче, без замаха… Надави вниз, проверни лезвие в теле круговым движением, так чтобы острие описало широкий полукруг…

И Тритон бил коротко, без замаха, проворачивая лезвие так, чтобы внутренний разрез был вдесятеро больше наружного.

— Бей еще!

Бил еще.

И еще… Пока не вырабатывался требуемый автоматизм движений. Когда, проворачивая лезвие в теле, не надо было думать, как его проворачивать. И не надо было искать нужное ребро, чтобы воткнуть нож в сердце.

— Теперь хорошо…

К первой ликвидации Тритона готовили три недели. Он изучал маршруты движения объекта, прикидывал, где лучше устроить засаду, выбирал оружие, просчитывал подходы… Он предложил три сценария действия, но ошибся во всех трех, так как использовать решили четвертый. Оказывается, ничего выдумывать не надо было. Все придумали и просчитали за него.

Потом началась обязательная в таких случаях психологическая подготовка. Ну, чтобы у исполнителя в последний момент палец на спусковом крючке не дрогнул.

Тритону раскрыли психологический портрет объекта. Оказывается, он был первостатейный мерзавец. Рассказали несколько наиболее характерных эпизодов из его биографии. И не просто рассказали, а подтвердили свидетельскими показаниями, продемонстрировав видеозаписи людей, которые срывающимися голосами говорили о том, как он измывался над ними. Среди них была несовершеннолетняя девочка, которую извращенец в компании с приятелями изнасиловал, а потом на глазах компании заставил совокупляться со своим любимым сенбернаром. И через день убил ее мать, которая собиралась подать заявление в милицию. И была другая женщина, которая…

— Хватит, — прервал показ Тритон. — Не надо этой муры. Я смогу и так… Лучше скажите — сколько? Сколько мне за него полагается?

— Двенадцать недель.

Двенадцать недель жизни.

Цена была хорошая. Цена Тритона устраивала.

Он подкарулил объект в подъезде, на площадке между третьим и четвертым этажами, для вида копаясь в раскрытом электрощитке. Объект был не один, был с женой, дочерью и телохранителем. Согласно инструкции при изменении обстановки Тритон должен был избежать контакта, отложив акцию на потом. Но он не стал откладывать. Прикрывшись собственной спиной, он медленно вытянул из-под ремня штанов пистолет, повернулся и мгновенно выстрелил телохранителю в голову.