Андрей Ильин. Ревизор 007Обет молчания – 6
Предисловие
Возле самой обочины дороги в ярких снопах света, исходящих от автомобильных фар, стоял, широко расставив руки, человек. — Чего это он? — удивился старшина передвижного милицейского патруля. — Пьяный, наверное. С машинами бодается. — А руки тогда чего растопырил? — Ну, значит, ловит. Нажрался и ловит. Как бабочек. — Не, пьяные не по нашей части. Пусть за ними вытрезвители ездят, — подвел итог старшина. — А может, все-таки возьмем. Угодит башкой в бампер… — Ну его. Он нам всю машину обрыгает. Проезжай мимо. «Уазик» вильнул в сторону, но человек, отделившись от обочины, отбежал к середине дороги. — Ну ты смотри, что творит! Кретин! — возмутился водитель, вдавливая ногой педаль тормоза. Машина остановилась. Человек опустил руки и подбежал к левой передней дверце. — Тебе что, жить надоело? Психопат! — приоткрыв дверцу, спросил старшина. — Или в вытрезвителе хочется охолонуться? — Нет. Я не пьян, — замотал головой незнакомец. — А чего тогда под колеса бросаешься? — Там, — показал пальцем человек, — там… Мужчина лежит. — Приятель, что ли? — Нет, не приятель. Просто мужчина. — Тоже перебрал? — Я же говорю — я трезв! — разволновался незнакомец. — И он тоже… То есть я хотел сказать, что он не может быть пьяным. Он мертвый лежит. Убитый. — Отчего так сразу — убитый? — Он в крови весь. И не шевелится. — Час от часу не легче! — вздохнул старшина. — Давай, сворачивай на обочину. Пойдем, посмотрим, что там за убитый. Милиционеры, позевывая и зябко поводя плечами, выбрались из машины. Пошли в указанном направлении. — Ну и где он? — Да вот же. Возле самой обочины. Лежит. Старшина присел на корточки и внимательно посмотрел вниз. На откосе шоссе возвышалось что-то бесформенное, напоминающее скорее кучу песка, чем человека. — Слышь, подсвети-ка сюда фарами! — крикнул старшина водителю. Тот развернул машину и врубил полный свет. — Мать честная! На земле лежал мертвый человек. Точно, мертвый. Потому что на нем живого места не было. — Кто же его так? — А может, машиной сбило? — Тогда комбайном. — Почему комбайном? — Потому что с него полскальпа полосами содрано. Как будто он под ножи попал. И ухо — начисто! Уха верно — не было. На месте уха бугрилась короста запекшейся крови. На лоб сверху свисала изнанка срезанной с черепа кожи с сосульками застывшей крови. На груди от соска до соска и до горла была вырезана какая-то геометрическая фигура. — И правая рука тоже… — А ну кончай базлать! — прикрикнул старшина. Один из милиционеров попытался спуститься вниз. — Ты куда? — Поближе посмотреть. — Это тебе что, театр, чтобы ближе смотреть? Давай вылазь. А то натопчешь тут… Милиционер поднялся на дорогу. — Машина твоя? — спросил старшина незнакомца, указывая на стоящие невдалеке «Жигули» с распахнутыми дверцами. — Моя. — По нужде, что ли, остановился? — Ну, да. |
