– Так вы что-то типа онлайн-сутенера?

Шея Лакосса тотчас же приобрела багровый оттенок.

– Конечно, нет. Я предприниматель, и она тоже… была… бизнес-леди. Я ее не убивал, но здесь никто мне не поверит.

Свободной рукой я сделал успокаивающий жест:

– Не забывайте, я на вашей стороне.

– Что-то не похоже, раз вы задаете подобные вопросы.

– Андре, вы гей?

– А при чем здесь это?

– Может, и ни при чем, а может, это скажет о многом, когда прокурор заведет разговор о мотиве. Так вы гей?

– Да, если угодно. И не скрываю.

– Хотя здесь, пожалуй, и следовало бы. Ради собственной безопасности. Я могу попросить перевести вас в камеру для гомосексуалистов, как только завтра вам предъявят обвинение.

– Не стоит беспокоиться. Не хотелось бы, чтобы меня как-то выделяли.

– Ну, как знаете. А как назывался сайт у Жизель?

– Giselle-for-you-точка-com. Это основной.

Я записал.

– А были еще?

– У нее были сайты, заточенные под специфические пристрастия, которые всплывают, если задать поиск по определенным словам. Именно этим я и занимаюсь – многоплатформенное присутствие.

Я кивнул, будто его креативность и деловая хватка меня впечатлили.

– И как долго вы с ней состояли в деловых отношения?

– Она пришла ко мне года два назад. Ей требовался комплексный подход к размещению информации в сети.

– Она обратилась к вам? Что это значит? Как она вас нашла? По рекламе?

Он покачал головой, словно имел дело с ребенком:

– Нет, никакой рекламы я не даю. Я работаю только с теми, кого посоветовали мне люди, которых я уже знаю и доверяю. Ее рекомендовал другой клиент.

– И кто же?

– Извините, вопрос конфиденциальности. Не хотел бы ее в это впутывать. Она человек посторонний.

Теперь уже я покачал головой, словно имел дело с ребенком:

– Сейчас, Андре, я этот момент пропущу, но если я возьмусь за дело, рано или поздно мне нужно будет узнать, кто ее к вам направил. Понятно?

Он кивнул.

– Я с ней свяжусь, – сказал он, – и как только получу добро, сразу позвоню вам. Не привык лгать или выдавать конфиденциальную информацию. И в бизнесе, и в жизни я опираюсь на доверие.

– Отлично.

– Но вы сказали «если возьмусь за дело». Что вы имели в виду? Я полагал, вы уже взяли его. Вы ведь пришли. Разве не так?

– Еще в раздумьях.

Я сверился с часами. Сержант, у которого я отметился, сказал, что у меня с Лакоссом только полчаса. Оставалось обсудить три отдельные темы: жертву, само преступление и мое вознаграждение.

– Времени у нас не много, так что давайте двигаться дальше. Когда в последний раз вы видели Жизель Деллинджер лично?

– В воскресенье, поздно вечером. И когда я уходил, она была жива.

– Где вы встречались?

– У нее в квартире.

– Зачем вы приходили?

– Я пришел за деньгами, но ушел ни с чем.

– Что за деньги и почему ушли ни с чем?

– У нее была работа, а мне, по договоренности, полагается процент с того, чем она занимается. Я устроил ей, как «Красотке для избранных», свидание и хотел получить свою долю. С этими девочками всегда так: если не выбить денег сразу, то исчезнут и носа – не говоря уж о других частях тела – не высунут.

Хотя я не понял и половины того, что он рассказал, но законспектировал все.

– Жизель принимала наркотики?

– Наверное. Грань не переходила, но это часть такой работы и часть такой жизни.