И не стоит бояться, что те, кто усвоил из истории лишь некие элементарные истины и ими вполне удовлетворён, окажутся лишёнными глубокой, выстраданной, мол, в борьбе с соблазнами и сомнениями добродетели. Практика показывает, что в среднем наилучшими показателями по совести и иным нехитрым человеческим качествам обладали как раз простые селяне, которые из религии усвоили лишь «отче наш» да десять заповедей, а в остальном — просто сеяли хлеб, любили жён и растили детей. Мудрование же до добра не доводит. Чем больше думаешь, тем меньше понимаешь: а почему это, собственно, не убий и не укради? Наши, например, офонаревшие от кокаина и смеси Маркса с Ницше (вот уж экстези так экстези!) богостроители начала прошлого века, да и вообще бесчисленные самостоятельные мыслители, то и дело заявляющие: я верую, но у меня свой бог, личный, — как правило, такого ужаса кругом наворотят, а в личной жизни в такие тяжкие пускаются, что лучше бы уж сразу честно признавали себя сатанистами.

Четвёртое. Всякая попытка силой, сверху, законодательно заменить одно представление об истории другим — это даже не религиозная реформа. Это — завоевание и насильственное обращение в чужую веру. Из реальной истории мы знаем множество подобных кровавых действ. Христианизация аборигенного и привозного населения Латинской Америки, например. Мало того, что выжил, дай Бог, один из десяти, так ещё и само же насильно вводимое христианство обогатилось разнообразными людоедскими довесками типа вуду.

Ориентируясь на эти примеры и памятуя, что речь идёт не о научном знании исторических фактов и процессов, а о том базовом представлении, которое составляет сердцевину комплекса интегрирующих идей, можно дальше уже и самому разработать целый ряд правил обращения как со своей историей, так и с историей соседей.

Конечно, речь ни в коем случае не идёт о правилах, которые надо вводить законодательно, как параграфы цензуры или статьи уголовного кодекса. Речь идёт об этике. О поведении порядочных людей, которые просто-напросто сами не хотят оскорбить, испортить, навредить, сделать хуже, чем было.

Хотя, что греха таить, распространение некоторых версий истории вполне может подпадать под статью о разжигании религиозной или национальной розни.

6. История, дай порулить!

Упрощённый канон истории той или иной страны является сложнейшей динамической равнодействующей поменьшей мере трёх основных переменных: во-первых, уже устоявшегося представления о собственной истории, во-вторых, последних достижений исторической науки и, в-третьих, текущей политической ситуации, то есть задач, объективно возникающих перед страной из-за перемен в мире.

Первая из этих переменных — самая постоянная. Самая косная. Самая инертная. Она менее всего склонна к изменениям. Если бы её время от времени не подталкивали вторая или третья из перечисленных переменных (а то и они обе разом), если бы то и дело не давили в бока медленными, но необратимыми изменениями и не били по темени внезапными неожиданностями — она вообще стремилась бы к покою.

Но нет в мире покоя. Учёные историки, как и учёные богословы, иногда осчастливливают мир нешутейными новациями. То откопают какой-то новый текст или артефакт, то вдруг переведут источник, который в течение веков оставался нерасшифрованным, а там такое понаписано! А то и просто взглянут на старые факты новым, свежим взглядом или с учётом этого нового источника — и увидят картину, явно отличную от той, что виделась им прежде.