— Макс и Марк… не знаю, насколько похожи по лингвистическим правилам, но вот в звучании и частью слогов — очень даже. Получается, что нас не просто так распихали по телам, а с некоторыми похожестями?
— Я тебя удивлю ещё больше, Максим. Посмотри на себя, — Петрович протянул мне небольшое зеркальце в деревянной оправе, мутное, с точками отвалившейся амальгамы, но вполне себе рабочее. — У девчонок попросил, пообещал вернуть в целости и сохранности. Аккуратнее с ним, а то меня наши красавицы без соли сожрут, ежели расколешь эту драгоценность.
— Похож. Очень сильно, — сказал я, только бросив один внимательный взгляд на отображение. — Но тогда получается, что это эксперимент чей-то?! Инопланетяне? Люди из будущего? Вселенский разум? Не поверю никогда, что те яйцеголовые из НИИ смогли подобное сделать.
Кузнец только развёл руками.
— Не знаю я, Максим, не знаю. И инопланетяне могли заварить эту кашу, и наши научники методом математического тыка могли напортачить. Скорее даже последнее и есть.
Больше мы не разговаривали, молча сидели, слушали ночную жизнь джунглей, а я ещё и переваривал полученную информацию.
Все переселённые в этот мир в чужие тела помолодели, получили похожие имена, и даже внешность, весьма близкую к своей прежней. То-то я смотрю, что никакого дискомфорта нет — рост такой же, телосложение почти одинаковое, меня не кренит из стороны в сторону, не сбоит зрение.
— Максим, — прошептал едва слышно кузнец и коснулся кончиками пальцев моего колена, — к бою! Там кто-то подкрадывается со стороны зарослей.
Я так задумался, что даже потерял связь с окружающим миром. Хорошо, что не поодиночке дежурим.
— Не шевелись, а то заметит, — продолжал отдавать команды Петрович. — Видишь его?
Худая и очень горбатая фигура под луной просматривалась на троечку с минусом, если взять школьный табель оценок. Похожа на королевского дога с сильно искривленной спиной, длинной шеей и узкой, как у землеройки, мордой. Уши острые и тонкие, очень длинные, похожие на рожки косули, они постоянно двигались вперёд-назад. А может, и не уши это были, просто иной орган, расположенный на макушке. Хвост тонкий и точно так же, как и уши, был в постоянном движении. Очень сильно смахивал на обезьяний… хм, товарищ пристреленного Петровичем ужина пришёл мстить? Да вроде породой не похож… может, тут самки и самцы сильно отличаются внешним обликом и друг без друга не могут?…
Пока мысли лихорадочно бегали в голове, руки действовали: очень медленно подняли пистолет, навели на фигуру твари.
Рядом раздалось чуть слышимое шипение, запахло жжёной верёвкой. На секунду гость из джунглей замер, повернул в нашу сторону морду.
«Двадцать пять или тридцать метров», — пронеслось в голове у меня, и одновременно с этим я спустил курок. Тренькнуло колёсико, мелькнули несколько тусклых искр и… всё. Тварь одним прыжком развернулась на месте и бросилась наутёк, секундой спустя раздался грохот выстрела из тромблона, следом я услышал удар пули обо что-то твёрдое. Если наш «татарин» не покрыт роговой или костяной бронёй, то Блан попал в камень.
После выстрела началась суматоха: вскочили девчонки, первым делом бросившись к огню костра, потом не найдя нас там, завыли так, что чертям в аду должно было стать дурно, рядом бестолково суетился Андрей с толстой дубиной в руке. Чуть в стороне, на границе освещённого круга, мялся Толик с большим ножом в одной руке и толстой палкой с рогулиной в другой.
— Тьфу, — сплюнул Петрович себе под ноги и пошёл наводить порядок. Потом зарядил оружие (и никак не иначе — обалдевших от такого пробуждения женщин следовало успокоить как можно быстрее, пока не упали с обрыва в темноте, ослепленные костром, или не совершили ещё какую-нибудь трагическую глупость), подозвал меня, и мы пошли искать последствия ночного происшествия. |