Я вопросительно качнул головою в сторону женщины, которая держала мою голову на своих коленях в момент моего пробуждения.

— Нет, там другие люди были, — помотал головою собеседник. — Мы с ними сделали себе лагерь с шалашами и костром. Запалили очень большой, чтобы издалека видно было. И место выбрали чистое на самом берегу реки, тоже ради видимости. Всё думали, чтобы спасатели нас не пропустили или рыбаки, суда, которые будут проплывать по реке.

— Спасатели, ёпта, — скривился Бамс, — я сразу понял, что нас перенесло в другой мир, как пишут во всех книжках. А пишут не просто от балды, ведь как говорится: дыма без огня не бывает. У меня и рюкзачок специальный имелся на такие случаи, только в этот раз я со свиданки шёл, не стал его брать с собой… эх, вот же непруха-то, там у меня столько всего лежит!

— Сказали про корабли, — не обращая внимания на болтовню парня, я вновь обратился к мужчине: — Получается, что река большая и глубокая?

— Я рухнул метрах в двадцати от берега, и там глубина была в два моих роста точно. У меня трёхдверка «витара», высокая достаточно машина, так я на крышу когда выбрался, то до поверхности ещё порядочно было. Это когда машина уже стояла на дне. А река большая, очень, другой берег я и не видел даже. Хотя, может просто потому, что темнело уже, да и мне было не до рассматривания: увидел берег рядом и к нему давай грести. А потом уже стемнело быстро.

— В тропиках всегда так, — авторитетно заявил Бамс, — а тут самые настоящие тропики и есть. Жара эта, блин, с ума сводит.

— Бамс, можешь помолчать?, — не выдержал я.

— Да ты шаман?! Откуда знаешь, как меня зовут?, — выпучил глаза парень.

Я только махнул рукой в ответ. Но тот не желал успокаиваться:

— И Петра Григорьевича тоже знаешь, как зовут?

— И Петра Григорьевича тоже, — скрипнул я зубами: непонятная весёлость парня и показушная дурашливость начинали понемногу выводить из себя. Слов он уже выдал на хороший доклад, а сути меньше, чем воды в напёрстке.

— Шаман, аднака, воистину шаман, — возвёл он глаза к низкому потолку.

Тут уже не выдержал и мужчина.

— Да помолчишь же ты, в самом-то деле?, — он сердито рявкнул на Бамса, потом посмотрел на меня. — Извините его, с самого переноса он не в себе, а тут ещё палач этих карликов такое творил…, — не договорив, он громко скрипнул зубами. Рядом всхлипнула женщина, которая молчала всё время, с того момента, как предположила диагноз у Анатолия.

— Пусть он начинает про себя говорить, представится, что ли, — буркнул парень, задетый чужими словами.

— Тут он прав, — пожал плечами мужчина и посмотрел на меня, потом первым представился: — Пётр Григорьевич Мезенцев, сорок лет, бригадир в ИП Мезенцева, строительством занимаюсь, отделкой… занимался, м-да. Зовите меня Петром, и на ты.

— Светлана Владимировна Огольцова, воспитатель в детском саду, тридцать один год и тоже из Н-ска.

— Бамс, — коротко представился парень. — Их земляк и студент. Твоя очередь, чувак.

— Максим Григорьевич Абрамов, двадцать шесть лет, сварщик на нашей оборонке. Ваш земляк. Здесь оказался ночью, наверное. По крайней мере, я спал в момент переноса.

— Одежду здесь нашли?, — тут же заинтересовался Пётр. — И обувь? По размеру подошли хорошо? Со стороны смотрится, что она прям как ваша родная, по вам обмялась, только с обувью непонятно.