– Ладно, я не против. Вижу, что ты хорошо подготовился – Веверс хлопнул меня по плечу – Пошли уже, а то нас заждались…

Ну, что… посидели мы в результате неплохо. Щелоков с Чурбановым поначалу слегка напрягались, видимо не до конца понимая странный состав нашего междусобойчика. А потом ничего, расслабились. Поняли, что военный переворот в стране никто затевать не собирается, а неформальная встреча силовиков в бане – всего лишь повод сплотить ряды вокруг Романова перед решающим заседанием Политбюро. Ну, а я здесь снова в качестве приглашенного клоуна.

Как только застольная беседа неловко замирала, я тут же хватался за гитару или травил очередной анекдот. В основном про родную милицию. Почему про нее? Потому что точно знаю, что Николай Анисимович относится к этому с юмором. А вот реакцию Устинова на анекдоты про армейских предугадать пока трудно, вдруг маршал у нас шибко обидчивый?

Под чешское пиво и воблу даже самые простые старенькие анекдоты заходят на ура:

– Знаете, кто в СССР становится милицейским начальником? Тот, кто без запинки может произнести: «В настоящее время работниками правоохранительных органов проводится комплекс оперативно розыскных мероприятий, направленных на установление круга лиц, причастных к совершенному преступлению».

Генералы и маршал дружно усмехаются.

– А вот еще. Сидит мужик в Александровском парке гуся пасет, мимо милиционер идет: «Немедленно уберите гуся! – Почему? Вон голуби пасутся, а моему гусю нельзя? – Голубь – эта „птица мира“… – Сержант, ты думаешь, мой гусь войны хочет?!»

– Или вот про гаишников – продолжаю я, переждав генеральский хохот и отхлебнув пивка для нового рывка – Мальчик подходит к ГАИшнику и спрашивает: «Дядя милиционер, а зачем у вас хлястик на фуражке?» Тот гордо отвечает: «А это если вдруг бандиты, погоня, и я такой высовываюсь из окна машины, чтобы выстрелить из пистолета. Ветер ведь может сдуть фуражку, а я хлястик опущу на подбородок, и она останется у меня на голове.» – «А а, понятно. А то папа мне говорил, это чтобы морда не треснула, когда вы в свисток дуете!»

– Вить, а что это все про милицию и про милицию? – добродушно смеется Щелоков – Ты и про КГБ что нибудь расскажи.

– Ага… чтобы Имант Янович меня на Лубянку вызвал, а потом в Лефортово отправил?! – делаю я хитрое лицо.

– А про милицию, значит, можно?

– Так милиция для меня родная! У нас даже студия от МВД. Ладно, рискну… если что, вы знаете, где меня потом искать – продолжаю я поясничать.

– Встречаются в баре кагэбэшник и цэрэушник. Посидели, выпили, о жизни поговорили. Ну, наш и говорит: «А классно мы вас с Кубой накололи!» «Зато с Чили вы облажались!» – отвечает штатовец. «Так это ж в сентябре случилось!» «Ну и что?!» «Мы на картошке были».

Веверс тихо фыркает: нашел, мол чем уесть… Я ехидно улыбаюсь ему, а если вот так:

– По традиции, советские чекисты в начале любых переговоров угощают своих гостей чашечкой чая. Если переговоры проходят успешно, гости получают противоядие.

Чурбанов с Щелоковым заливаются хохотом, Имант предупреждающе хмурится.

– Ну, вот… я же говорил, что у них плохо с чувством юмора – нахально киваю я в сторону главы КГБ – Давайте я уж лучше про ведомство Юрия Михайловича анекдот расскажу. «Мужик звонит в 01: Алло! Это пожарная часть? Тут врач со скорой с милиционером дерутся, я чёт прямо и не знаю, куда мне звонить!»

Тут смеются все, даже Веверс расщедрился на улыбку.

– Тогда уж и про армию расскажи, чтоб всем сестрам по серьгам!

– Нет, для Федора Дмитриевича я лучше смешную песню спою.