На дворе середина сентября, а жара в Финиксе стоит за тридцать. Из отеля дальше бассейна никуда даже выходить не хочется. Но приходится. 70 тысяч зрителей ждут нас на стадионе «Сан Девил». Героические люди – эти аризонцы! Никто с концерта из за жары не ушел. Они к ней настолько привычные, что и в июле на стадион ходят. А здесь, на минуточку, температура в июле и августе часто зашкаливает за 40. Но мне и нынешних тридцати за глаза хватило – в кожаной куртке и высоких сапогах самое оно выступать в этом пекле!

На второй песне плюнул и велел Львовой принести из гримерки мою любимую футболку с Лениным. Стало малость легче. Но из за софитов грим течет по лицу, футболки через пять минут мокрые уже насквозь. Но самый «цимес» случился в тот момент, когда мне надо было выезжать на сцену на Хонде. Звучат первые аккорды «The Final Countdown», идет «обратный отсчет», я завожу мотик… и он глохнет. Бью по стартеру раз, другой. Ничего! Твою ж дивизию… И что делать??

Глава 17

– Прохор, блин, что за дела?! – раздраженно кричу я рабочему сцены, который по вынужденному совместительству еще и реквизитор – Ты сегодня проверял Хонду?

– Нет. А чего его проверять, если ты на нем полдня вчера ездил, и все было нормально? – чешет тот в затылке – может, он от жары сдох?

– Сука!!..! Я же просил тебя!

Все растерянно столпились у мотоцикла, секунды тикают, безжизненный механический голос продолжает на сцене отдавать команды, предшествующие взлету космического корабля… Я уже готов пешком бежать на сцену, но у меня столько завязано на Хонду в первых номерах, что без байка вся мизансцена просто позорно посыплется.

– Подожди, Вить, не нервничай – подходит «тот самый» пэгэушник Андрей, изучает мотик – смотри, у тебя ведь датчик топлива на нуле!

Прохор тут же радостно бросается за канистрой, я грязно матерюсь сквозь зубы. Ну, что за…! Конечно, гораздо важнее за соседом следить, и в чужую сумку свой длинный нос засунуть, чем проверить мотоцикл перед концертом!

Наконец, бензин в бак залит, и я, затаив дыхание, снова бью по стартеру. Хонда заводится с полпинка и сыто урчит в ответ. Я шумно выдыхаю и грожу Прохору кулаком. Оргвыводы последуют чуть позже. Нет, вот оно мне надо, психовать перед самым выходом на сцену?! А если голос подведет после такого нервяка?

Пяткой выбиваю подножку и срываюсь с места, не дожидаясь красивой отмашки стартовыми флагами. Сейчас уже не до понтов. Счастье еще, что вступление у «The Final Countdown» такое длинное. Птицей взлетаю на байке по наклонному пандусу и под рев арены торможу посреди сцены с заносом на 90 градусов. В это время по языку подиума уже вовсю бегают дорожки сигнальных огней, раздаются «взрывы», а по краю сцены взлетают вверх высокие снопы искр и валит дым. Краем глаза вижу, как с облегчением выдыхают парни, которые тоже заметили мою заминку.

Завадский так и вовсе сбледнул с лица – краше в гроб кладут. Интересно, а чтобы они делали, если бы я на сцене так и не появился? В теории слова парни знают, у Коли и голос есть… Но вот рискнул бы он меня заменить при форс мажоре? Мы ведь даже не репетировали никогда его сольное исполнение. А стоило…!

К тому моменту, как, вступление нового хита заканчивается, а гитаристы выстраиваются со мной в одну линию, я успеваю полностью восстановить сбившееся дыхание и успокоиться. Мы с парнями делаем синхронные выпады правой ногой, и я затягиваю первые слова нетленки, мучая бедную микрофонную стойку.

We're leaving together…

…Дальше все уже пошло по накатанной. Бесконечные репетиции хорошо делают свое дело, и этот затык с мотоциклом в самом начале концерта, стал единственной неприятностью.