– Вера красивая! – вздохнула Жанна, отбирая у меня руку – Хочешь чего-нибудь? Чай, кофе?

– Только неземной любви!

* * *

Таможня не дает добро. Пока только на выход. А все почему? Потому, что одна жадная звездочка не захотела расставаться с красивым футляром от подаренного ей колье, и не нашла ничего лучше, как втравить в эту опасную авантюру свою наивную подругу. Сначала ничего не предвещало скандала. Ну, попросили нас открыть чемоданы. Да, на здоровье! Ну покопались советские таможенники дольше обычного – ничего же запрещенного не везем, все уже «ученые». Оказалось – не все. Вера проходит досмотр нормально, мы с Альдоной тоже. Я с облегчением выдыхаю – пронесло. Но оказалось поторопился я радоваться. Дело доходит до Лады, и тут на наших изумленных глазах из ее чемодана таможенники достают шикарный бирюзовый футляр от Тиффани. Пустой естественно. На вежливый вопрос «а где же ювелирка?» Ладка начинает что-то блеять про «красивую коробочку, которую она подобрала в отеле». Вера в это время нервно кусает губы. Подходят две сотрудницы в зеленой форме, просят Ладу пройти для личного досмотра.

Я хватаюсь за голову, дергаю побледневшую Альдону за локоть, шепчу ей на ухо:

– Ты разве не сказала Вере выкинуть этот чертов футляр?!

– Сказала. Как ты и велел, она купила какую-то дешевку от Сваровски и бросила в фирменный пакетик вместо бижутерии колье. Про футляр я ей тоже сказала.

– И?

– Фыркнула в ответ. Ей жалко было с ним расставаться, сказала, что она знает, как его провезти. – И втравила в это безотказную Ладку. Да сколько же можно!?! Убью мерзавку!..

Лада тем временем что-то растерянно лепечет, но по ее бегающим глазам ясно, что она врет таможенникам. Подошел дежурный смены – усатый майор с рацией. Неприятности набирают оборот.

– Иди, звони отцу – я кивнул Альдоне в сторону таксофона, что висел на стене рядом с постом таможенников.

Ладу все-таки уводят для досмотра. Через десять минут колье так и не находят. Откуда бы ему там взяться. Майор стращает нас разными статьями и тюремными сроками. Требует признаться, где спрятана ювелирка. Иначе Ладу задержат для допроса и дальнейшего разбирательства. Вера тем временем прячется в толпе. – У меня ничего нет кроме пустого футляра! – рыдает Лада. – Прекратите измываться над девушкой! – возмущаюсь я. Возвращается Альдона и практически тут же на стойке раздает звонок телефона. Майор грустно слушает голос в трубке.

– Так точно товарищ генерал! Будет исполнено.

Вздыхает:- Вы свободны – это рыдающей Ладе. – А вас, товарищ, Селезнев – это уже мне – Настоятельно попросили заехать в Ясенево. Сразу же. Просили передать, что на выходе вас ждет Волга.

Лада всхлипывает и размазывает по щекам тушь вместе со слезами, ее за руку тащит Альдона. Расстроенные музыканты и сотрудники студии плетутся за ними следом. Вдалеке у самого выхода я вижу испуганную Веру. Нет, ну, что за зараза, взяла и испортила нам всем возвращение домой!

Мне машут рукой. Позади Веры стоит улыбающаяся фигура Клаймича.

– Григорий Давыдович! – я обнимаюсь с директором – Загорели, постройнели!

– Знаешь какая жара в Японии? – Клаймич целуется со звездочками, жмет руки сотрудникам студии, хлопает Леху по плечу – В начале даже отравился едой. Очень уж необычная. Потом ел почти только один рис.

– А он чистит организм! – с усмешкой подхватывает Альдона.

– Виктор, а почему Лада заплаканная? – директор наклоняется ко мне и обдает запахом хорошего одеколона.

– Я потом расскажу – тяжелый вздох – Завтра подготовьте приказ по студии.