– Господин Шмидт, я могу у вас украсть Виктора на минутку? – от холодной улыбки Романова по моей коже пробежали крупные стада мурашек. После кивка австрияка, Генеральный схватил меня за локоть и оттащил в сторону от толпы. Рядом встала охрана, не подпуская никого близко.

– Ты что творишь?? Какая венская опера, какие рок-баллады?! Хочешь еще одно персональное дело?

– А вот это, Григорий Васильевич, удар ниже пояса!

– Я тебе еще добавлю туда, если не прекратишь. Тебя зачем позвали в Вену?

– Представлять Советский Союз – я тяжело вздыхаю – В культурном плане.

– Вот и представляй! Рок-музыка в СССР запрещена. Слышишь? Запрещена. И мне не нужны в Политбюро новые дрязги на эту тему. И так с кляуз Суслова на тебя каждое заседание начинается.

– Ну так избавьтесь от него – ляпнул я. И тут же спохватился – Простите, сказал не подумав.

– Включай голову, Витя – Романов жестко ткнул меня пальцем в пуговицу на пиджаке. На нас с интересом начали поглядывать окружающие – Ты уже не ленинградский пацан. Думай головой. Ты знаешь сколько таких «сусловых» в Партии? Десятки тысяч. Им только дай повод. Растопчут и не заметят.

– Западная музыка все-равно будет проникать в умы молодежи – я пожал плечами – Сейчас наша молодежь тайком слушает рок. Но уже набирает силу тяжелый рок. Новое направление. Все то, что вы не любите, но еще в большей степени.

– Что за тяжелый рок? – нахмурился Романов.

– Называется хэви-металл. Много басов, барабанов, визжащих композиций. Музыканты очень странно одеваются, например, в детскую школьную форму, раскрашивают лица гримом… Послушайте группу Кисс. Песню «Я был создан, чтобы любить тебя».

– Не буду я слушать эту гадость! И тебе запрещаю писать подобное. Хватит с нас этой странной «Ты теперь в армии». Знаешь, сколько мне упреков пришлось выслушать за то, что разрешили тебе сниматься у военных? Это ведь тоже рок, признавайся!

Я покаянно кивнул. Внутри, я конечно, не чувствовал никакой вины. Но Романову надо было подыграть.

– Теперь еще эта экологическая песня. Опять, небось, скандал будет! Хватит. Слышишь? Хватит! У нас протокол, каждый чих согласован с австрийцами и американцами. После твоих выходок у консульства в Кельне лишь с большим трудом удалось согласовать выступление в Хофбурге. И то только потому, что ты очень популярен в Штатах и нравишься первой леди… Как ее? – Романов наморщил лоб – Точно, Розалин Картер. Но это ничего не значит. Американцы в двух шагах, чтобы сорвать переговоры и подписание ОСВ2. Поэтому никаких экспромтов! Ты меня понял?

Дождавшись еще одного моего кивка, Романов в раздражении отошел прочь. Вокруг тут же собрались музыканты и «звездочки»:

– Что он тебе сказал? – тревожно спросил Коля Завадский – Вы поругались? Из-за чего?

В глазах сотрудников висел тот же самый вопрос.

– Творческие вопросы – я отставил бокал с шампанским прочь – Точнее разногласия.

– Тебе за-апретили петь новую песню в Хофбурге? – протянула насмешливо Альдона. Девушка была сегодня одета в длинное голубое платье в пол с широким черным поясом – Опять скандал?

– Но песня же отличная! – Вера почему-то встала на мою сторону – Мы ее так долго репетировали, Коле пришлось освоить гитарный напальчник.

– Что за напальчник? – поинтересовалась Лада – Я что-то пропустила?

– Это для игры на американском банджо – пояснил Завадский – Специальная техника игры на гитаре, когда резко сдвигаешь аккорд по струне вниз и получается пронзительный звук.