– Хаммера решили подвинуть? – я сильно удивился.

– Такого подвинешь – генерал, закрыв глаза, помассировал веки – Через него много важных поставок идет. Дадим ему другой проект в «кормление». Что еще? Знакомство с Картерами будем развивать. Им еще год в Белом Доме сидеть.

– Я никакие жучки на гастролях ставить не буду! Да и проверят после нас.

– Прямо обидно такое слышать – расстроился Веверс – Я же не Цвигун, так мелко играть не буду.

– Тогда зачем я тут? – я совсем растерялся – На Путина посмотреть?

– Вот, пришли допросы твоего ялтинского «каратиста» – Имант Янович покопался в столе, нашел синюю папку, подвинул ее ко мне. В ней и было много всяких официальных документов, протоколов – Его и правда наняла Пугачева устроить драку с твоими фанатами. Что будем делать с «примой»? Прощать или наказывать?

Надо же… «Прима!» Нахватался слов из будущего. Вот и отдавай айфон.

– Есть какие-то предложения? – я решил взять паузку. Полистал папку.

– Шум поднимать не хочется. И так к твоим ялтинским приключениям много внимания. Каратист свое получит, а вот Пугачеву можно прищучить по-другому. Если захочешь, конечно – Веверс глотнул чаю, хрустнул сушкой из вазы – В июле в газете «Советская Россия» выйдет заметка. «Все ли прощать?» за авторством Петрова. Журналист такой известный. Он уже собирает для нее материалы. Я почитал в айфоне – статья будет так себе. По письмам читателей. Дескать, доколе «прима» будет так развязано вести себя на сцене, плоско и неприлично шутить. Ну и так далее. Можно подкинуть Петрову информацию посерьезнее. О фальшивом композиторе в фильме «Женщина, которая поет».

– Что за фальшивый композитор? – удивился я.

– Музыку для фильма писал Зацепин. Но там есть несколько песен некого Бориса Горбоноса. Это сама Аллочка, которая захотела денег и на этом заработать тоже. Зацепин был против, вот и пришлось придумывать фальшивого композитора. На «Мосфильме» захотели подписать с Борисом официальный договор. Алла выдумала целую историю – дескать, Горбонос полупарализованный юноша, живет в Люберцах, приехать на студию не может. Сделала фотографии! Надела костюм с галстуком, наклеила усы. Ее муж Стефанович сфотографировал за роялем издалека. Эти фотографии она принесла на «Мосфильм» как доказательство существования Горбоноса.

– Ей у вас в ПГУ надо служить – засмеялся я.

– Точно – Веверс допил чай, отставил чашку – Короче можно сообщить аккуратно журналисту, что никакого Горобоноса в природе нет. Петров покапает, проведет расследование, опубликует «бомбу».

– И Аллочке конец – я хлопнул рукой по папке – Это же почти уголовка. Пахнет мошенничеством. «Мосфильм» много заплатил «Горбоносу»?

– Я не интересовался. Но можно узнать. Ты точно хочешь ее утопить?

Я серьезно задумался. С одной стороны Пугачева не очень корректно повела себя со мной. Ну зачем было устраивать драку возле студии? Это какие-то запредельные методы борьбы. С другой стороны хочу ли я ее посадить? Ведь этим все может закончится. Да и по Зацепину прилетит. Он же, наверняка, знал о «Горбоносе», но промолчал. Потом конкуренция в советском шоу-бизнесе все-равно нужна. Алла талантлива, нахраписта, не дает никому вокруг застыть памятником самому себе. Но Пугачева – это Бобков, который за ней стоит. И который по слухам метит на место Председателя КГБ. Черт, как все сложно.

– Ты езжай домой, подумай – резюмировал Веверс – Время еще есть.