Когда в обед в студии появляется Сенчина, у нас практически все готово. Людмила здоровается со всеми, с Клаймичем целуется в щеку, со мной и девчонками обнимается. Ее глаза горят нетерпением. Чтобы не томить девушку, сразу ставлю кассету с записью новой песни. Начинается вступление, и на лице Сенчиной расцветает радостная улыбка

— Какая замечательная мелодия, какое красивое вступление…

Ну да, согласен… Но у пугачевского хита «Позови меня с собой» и слова неплохие.

Первый же куплет почему то гасит счастливую улыбку на лице Сенчиной, а по мере того, как песня продолжается, девушка становится вся напряженнее. Я не понимаю, что происходит, и в недоумении смотрю на Клаймича. Тот тоже уже заметил странное поведение Сенчиной, и в ответ на мой вопросительный взгляд едва заметно пожимает плечами. Все выясняется, когда песня заканчивается, и Сенчина смущенно просит нас с Клаймичем поговорить с ней наедине. Народ уходит обедать, и мы остаемся в репетиционной втроем.

— Виктор…твоя песня просто замечательная. Музыка выше всяких похвал. Но слова меня смущают…

— А что не так со словами?

— Ну… они наводят на ненужные аллюзии. Понимаешь… я и Григорий Васильевич — о нас и так лишнее говорят. А здесь получается, что я как бы прошу его забрать меня с собой. В Москву…

Господи… Да я даже и в мыслях своих таких параллелей не проводил! Клаймич ошарашен не меньше меня

— Людочка, милая… Ты совершенно не права! Мы эту песню репетируем который день, но нам с Виктором даже в голову не пришло как-то ассоциировать ее слова с…твоей личной жизнью. Нет, это настолько надумано, что не имеет под собой никаких оснований! Неужели ты из-за своей мнительности откажешься от этой замечательной песни?

Сенчина внимает словам Клаймича, но ее лицо продолжает оставаться нахмуренным

— Григорий Давыдович, вы не могли бы оставить нас вдвоем? — я решаю повернуть ситуацию на 180 градусов

Клаймич кивает, целует руку Сенчиной и уходит. Певица с любопытством смотрит на меня

— Люда, давай на ты?

— Конечно, давай

— А что если ты и правда, в этой песне просишь Романова забрать тебя с собой?

— Витя! Как ты можешь такое говорить?!?

— Я понимаю, что ты и раньше вынуждена была скрывать свои отношения с Генеральным, а теперь уж тем более. Но подумай вот о чем. В Москве у тебя открываются совсем другие перспективы. Тут основные концертные залы страны, Останкино, ко мне регулярно приезжаю западные продюсеры… Тут ты как певица состоишься намного быстрее. В международном масштабе.

— И причем тут — Сенчина мнется, но потом все-таки решается — Мои отношения с Григорием Васильевичем?

— Притом, что если его подтолкнуть слегка в правильном направлении, то он поможет тебе и с московской квартирой и со столичным ансамблем, с которым ты будешь работать

— Витя, у Гриши жена есть!

— И отлично, пусть и дальше будет. Вам же это раньше не мешало?

— Да он даже ее в Москву с собой не взял. А тут я на всю страну прошу «позвать меня с собой».

Сенчина тяжело вздыхает. Да… Переломный момент в жизни. Надо принять сложное решение, которое определит дальнейшую судьбу.

— Ну хорошо! — певица задорно встряхивает головой — Давай попробуем!

***

… Когда я приезжаю на дачу Чурбанова в Усово, все гости уже сидят за столом.