Тяжело вздыхаю.

— И что там вчерашний вечер…? — Чурбанов хмурится, а министр МВД отставляет пиво в сторону

Ага, Брежнева небось еще спит после загула, а охранник ничего не видел.

— Скандал вышел. Подрался я.

— Ну-ка… давай подробности — муж Брежневой ломает воблу, раздает каждому из нас по куску

— Мутный ресторан, подозрительные люди — я пожимаю плечами — В конце вечера к столику подошли какие-то криминальные авторитеты, в наколках. Знакомые друга Галины Леонидовны — Бориса Буряце

Министры переглянулись.

— Ну, слово за слово, полезли на меня, начали ножами махать. Лехи нет, охрана на улице, что делать? Вырубил одного, дал в челюсть другому… Отправил Галину Леонидовну домой, потом сам уехал.

— И это все? — Чурбанов нервно стучит пальцами по столу

Я замялся.

— Давай уже, конспиратор, сознавайся — Щелоков достал бутылку Буратино, подвинул мне. Эх… Я бы сейчас тоже пивка чуток глотнул и в парную. Так ведь не отстанут. Ну и с «бриллиантовым Борей» надо срочно решать вопрос — спасать Брежневу.

— Когда вышел на балкон, услышал разговор двух незнакомых мужчин. Дескать, у Бориса на квартире на Чехова партия древних икон и шуб. Ищет покупателей. А еще он раньше занимался поставкой бриллиантов в Грузию. Николай Анисимович, Юрий Михайловича — я прикладываю руку к груди — Мне кажется, что тете Гале не стоит дружить с такими мутными людьми

— Это само собой — задумчиво кивает Щелоков

— Допрыгался Борька — Чурбанов бьет воблой по столу — Поможешь, Николай, по старой памяти?

Щелоков молча вытирает руки об полотенце, подвигает к себе телефон:

— Дайте мне генерала Еркина. Олег Александрович? Здравствуй. Да я. Да, хорошо вчера посидели, твой подарок Гале понравился. Благодарит. Я вот по какому поводу звоню. Пошли, пожалуйста, следственную бригаду домой к Борису Буряце. Кто такой? Певец из театра Ромэн. Посмотрите по учетной картотеке — квартира на улице Чехова. Зачем? Оперативная информация поступила о крупной партии спекулятивного товара. Санкция прокурора? Я сам позвоню заму Руденко. Пусть ребята по дороге заедут, заберут. Все. По итогам обыска — доложись. Да, пока еще в Сандунах. Все, отбой.

Щелоков вешает трубку, смотрит на Чурбанова, затем снова подносит ее к уху. Звонит в прокуратуру. А я сижу размышляю о бренности нашей жизни. Вот был Боря. Весь в бриллиантах, поклонницах. А вот Бори уже нет, едет в телогрейке на лесоповал в Коми АССР. Судя по тому, что Чурбанов перед тем, как стать замом Щелокова работал в системе ГУИН — цыган с зоны не вернется. А если Брежнева поднимет скандал — Юрий Михайлович просто разведет руками. «Я-то тут при чем? Я уже в МВД не работаю. А твоим друзьям, Галя, надо меньше спекуляциями заниматься. Особенно раритетными вещами». Ему-то хорошо, да и Брежневой полезно в себя прийти, а вот мне каково стукачом работать?

— Ну что? Теперь в парную — Чурбанов потирает руками — Ух, Витька, ну мы тебя сейчас напарим. В четыре министерские руки. Да, Николай?

А вот и расплата пришла. Я тоскливо смотрю на дверь. И не сбежишь…С другой стороны, может распаренные министры помогут мне с Кёльном?

* * *

К интервью с журналистами МК, назначенному на 3 часа дня, я успеваю тютелька в тютельку. После Сандунов мы с Лехой сразу же помчались в ЦКБ забирать оттуда деда. Забрали, отвезли его домой, передали из рук в руки счастливой маме. Потом я по-быстрому вручил нашему патриарху все подарки из Англии, прибывшие позавчера в контейнере и рванул на работу. Теперь вот вожу делегацию по своей студии, показываю им наши достижения и трудовые будни…

Приехали они к нам целой толпой — аж четыре человека.