Приехали они к нам целой толпой — аж четыре человека. Один из них, правда, всего лишь фотокорреспондент. Зато остальные… Во-первых, нас почтил своим вниманием сам главный редактор — Лев Гущин. Ну, это и понятно — после моего общения с Чаковским, главредам остальных изданий тоже стало интересно, что я за фрукт. Второй гость — Юрий Филинов, журналист, основавший музыкальную рубрику в этой молодежной газете — знаменитую «Звуковую дорожку». Возглавлял делегацию один из заместителей Пастухова из ЦК ВЛКСМ. Человек с прозвучавшей на всю страну фамилией — Деточкин. Последний приехал рассказать мне о подготовке Бессмертного полка на 9-е мая и договориться об участии группы.

В ходе экскурсии по студии фотокорреспондент постоянно порывается что-нибудь сфотографировать, Гущин его мягко останавливают. Ну, да… здесь я согласен — не стоит коллег так дразнить, одна наша аппаратура вызовет шок у любого советского музыканта, а еще собственное ателье и целая стена с фотографиями знаменитостей. Филинов предлагает разместить в газете наше фото с Ленноном или фрагмент выступления на сцене в Уэмбли, где я в образе Майкла Джексона. Нет, скромнее нужно быть товарищи. Лучшее — враг хорошего. Мою скромность все одобряют, и мы сходимся на том, что сейчас нужно сделать обычный групповой снимок. А вот завтра на субботнике… Тема субботника вызывает не меньшее оживление, чем стена наших достижений. Особенно у Гущина. Перемещаемся в мой кабинет для продолжения беседы. По дороге Клаймич сообщает гостям, что место для нашего трудового подвига уже утверждено в верхах — сквер перед гостиницей Космос. Главред тут же обещает прислать туда завтра своих сотрудников, этот материал тоже войдет в большую статью.

Ну, а дальше мы больше трех часов беседуем на самые разные темы, и музыка далеко не главное в нашем разговоре. «Московский комсомолец», одна из немногих газет в СССР, которая постоянно публикует материалы, посвящённые полузапретной в эту пору тематике: неформальным молодёжным движениям, рок-музыке, западному кинематографу — они вроде как и есть, но в то же время и нет. Гущина и Филинова больше интересует вопрос о жизни молодежи в капстранах, их политические взгляды, возможность получить там образование. Отвечаю по мере своих сил, но разговор все равно неизбежно возвращается к музыке и к нашим выступлениям за рубежом. Потом переходим к повседневной жизни в Союзе. И некоторые вопросы ставят меня в тупик, если честно. Отвечаю на них и сам вдруг понимаю, насколько жизнь группы в Москве ограничена стенами студии. Если бы не приезд Моники, то мы бы сами ни в театр не выбрались, ни в Суздаль, ни на экскурсию по Кремлю. Весь наш обычный маршрут и распорядок: дом — студия — репетиция — концерт. Со стороны я, наверное, выгляжу каким-то диктатором — эксплуататором, и ведь хрен кому докажешь, что мои сотрудники — трудоголики еще почище их руководителя.

Перевожу разговор на предстоящий концерт. Делюсь планами, даю прослушать запись «Здравствуй мир!». Народ впечатлен. Переглядываемся с Клаймичем, решаем дать им прослушать еще и черновую запись «Травы у дома». Пол работы не показывают, но шила в мешке все равно не утаить — через десять дней эту песню будет распевать вся страна. Приговор Юрия Филинова однозначен: это безоговорочный лидер следующего, майского хит-парада. Ну… здесь бы я не был так самоуверен. Просто никто пока еще не слышал «Позови меня с собой» в исполнении Сенчиной, а это тоже явный претендент на первое место. Гущин осторожно спрашивает меня:

— Но ведь это рок чистой воды?

— Конечно.