Снежная королева…. она ведь завтра улетает в Крым. С охраной, но без меня любимого. Говорухин с Дуровым настаивают на ее недельном пребывании на съемках. Роль загадочной Ольги Николаевны Литвиной ими дописана и исключительно романтическими сценами, как заверил меня Говорухин. Сражаться с пиратами и драться ей в этот раз не придется, больше боевых сцен с ее участием не предвидится. Так что за здоровье Альдоны можно не беспокоиться. А вот «романтические сцены»…

Есть у меня большое подозрение, что без Коли Еременко здесь не обошлось. Ну, как же! Главный герой-любовник страны должен предстать и в этом фильме во всей красе. Так что будет доснято несколько эпизодов, где они сталкиваются в коридоре, обедают за одним столом и прогуливаются по палубе сухогруза под ночным южным небом. Чтобы финальная сцена фильма, где наш герой красиво страдает, глядя вдаль и вспоминая погибшую Ольгу, смотрелась не только эффектно, но и более логично. «Романтик» одним словом. И Еременко бесит, если честно. Понимаю, что это банальная ревность, и Альдоне не доверять у меня причин нет, но поделать с собой ничего не могу. Собственник я.

Веверс, приехавший просить руки мамы — это нечто! Не взирая на жару вырядился в костюм-тройку, в руках букет белых роз и футляр с подарком. Несет их торжественно, словно медаль вручать маме собрался. С соблюдением всех формальностей обращается к деду, словно тот может как-то повлиять на их решение пожениться. Ну, как же! Все у него должно быть по правилам. Зануда, одним словом, этот Имант. Редкая зануда. И что только мама в нем нашла?

Зато наша беременная невеста сияет, как золотая монетка. Аж светится от счастья. И дед, наконец, доволен, ухмыляется в усы. Наверное, только поэтому я готов и дальше жить под одной крышей с генералом.

Альдона толкает меня под столом ногой:

— Лицо попроще сделай…

— А что не так?

— Вид у тебя, будто на весь мир обижен. Надулся, как хомяк.

— Вот еще! — фыркаю я. Но заставляю себя улыбнуться. Потом добавляю недовольно — Бросаешь меня здесь одного…

— Ничего, тебе полезно поскучать.

Ну, да. А была бы ты, милая, так спокойна, если бы Саша Валк в Ригу не уехала? Что-то я сомневаюсь. Но теперь-то она довольна — работай Витя, пиши новые хиты, а я пока в Крым слетаю. Нащупываю в кармане визитку прекрасной «переводчицы», но потом сам себе даю подзатыльник. Нет, с прошлым покончено. В моей жизни есть только Альдона Веверс! Я сделал свой выбор.

Семейные посиделки прошли в целом неплохо, договорились, что ко вторым половинкам родителей мы со Снежной королевой будем обращаться по имени и на «ты». У мамы с Альдоной не такая уж огромная и разница в возрасте, а мы с Имантом… Оказалось, мама с дедом давно уже в курсе, что я ему наедине «тыкаю». Это только для подруги сюрпризом оказалось. Но на публике мне строго-настрого приказано соблюдать субординацию и обращаться исключительно по имени-отчеству.

Хотел уже отколоть какую-нибудь озорную шутку, но потом все-таки выступил чуть скромнее:

— Да, мой император! — я покорно мотнул головой.

Мама с Алькой не выдержали и рассмеялись. Нет, а чего генерал тут дедовщину разводит?! Я ему что — Хатико, строить меня? Или он решил, что у него теперь есть законные основания?

Компенсацией за все мучения стала бурная ночь с Альдоной. Да, обновили мы с ней мою спальню. Несколько раз. Хорошо, что мои «апартаменты» находятся в другом конце коридора, да и гостевая комната прямо напротив моей. Так что оторвались на славу перед недельной разлукой.

Если бы мы тогда с подругой знали, в каких обстоятельствах нам придется встретиться в следующий раз…

Глава 5

31 июля 1979 года, вторник

Москва, Серебряный бор

Сегодня у меня очень важное дело — к нам с Хатико приезжают японцы.