Поехал ловить меня, подумала я и поежилась, будто злость Трента на Ника обрушилась на меня.

— Я не… я не знал, — почти прошептал Трент, явно расстроенный. Пальцы у него подергивались. Заставив их успокоиться, он глянул на статуэтку возле моего локтя. — Я даю тебе время до конференции колдунов, чтобы решить между нами вопрос метки, — сказал он вдруг. — Если после этого метка у меня останется, все начнется снова.

Я отложила злость на Ника на потом.

— Вполне справедливо, — ответила я, чувствуя себя дурой и злясь на себя.

Взгляд Трента упал на стол:

— Могу я забрать свою статуэтку?

Я задышала быстрее.

— Да, конечно.

Я о ней забыла.

Двумя пальцами я подвинула ее через стол. Трент взял ее и сунул себе в карман — кончики ушей у него покраснели.

Сев обратно, я переплела пальцы и положила руки на стол, глядя на Оливера. От злости на Ника у меня по-прежнему лицо было перекошено, а лидер ковена глядел самодовольно, и это меня раздражало.

— Для тебя у меня статуэтки нет, но есть полный карман молчания, — сказала я. — Устроит? Я снимаю с ковена обвинение в коррупции, а ты меня отпускаешь полностью. Снимаешь бойкот, прекращаются угрозы смертью.

Видит Бог: поймаю когда-нибудь Ника одного — отдам его Алу, не дожидаясь, пока его заберет какой-нибудь вызванный им демон.

Оливер хихикнул, решив, что моя глупость ставит его в выгодное положение.

— Вряд ли. Ты — черная колдунья. — Он задрал подбородок, скрестил руки на груди. — Скорее я тебя убью.

Я не могла сдержать вздоха. Трент шевельнулся, явно желая поскорее кончить это дело и — наверное — начать искать Ника.

— Оливер, — сказал он, удивленно приподняв брови. — Что вы хотите тут выиграть? Это уже не бизнес.

Он повернулся к Тренту с возмущенным лицом.

— Бизнес? — взорвался он. — Я пытаюсь не дать миру узнать, что колдуны происходят от демонов, а ты тут о своей карьере заботишься, чтобы ей не повредила порнографическая статуя? Зачем она тебе вообще?

— Это предмет древнего искусства, и находился он у меня в хранилище, а не в спальне, — сухо ответил Трент. — А если вы так озабочены своими тайнами, может быть, имеет смысл дать миз Морган то, что она просит? Хорошие отношения с женщиной, умеющей безопасно для себя уходить в безвременье, всегда могут пригодиться.

«Можете себе представить?» — подумала я в изумлении одним из любимых выражений Пирса. Наверное, Трент сильнее разозлился на Ника, чем я думала.

— Шантаж! — заявил Оливер, отодвигаясь от стола и вставая.

Трент копался у себя в карманах:

— Бизнес. У Морган есть товар, молчание. — Найдя авторучку, он поднял голову. — Вам придется либо купить у нее этот товар, либо ее убить. Послушайте того, кто пробовал: даже если вы ее убьете, правда выплывает наружу, и она вас достанет из могилы.

Он помогает мне убедить Оливера? Целый лес медведей где-то сдох.

Я больше не могла сидеть молча:

— Олли, я не плохая женщина. У меня есть кошка и рыбка, и я не бью бродячих собак. — Крылья сжигаю фейри, но черт возьми, они первые начали! — Я не хочу, чтобы мир знал о том, что я — переходное звено от нас к демонам или что наши верования основаны на древней эльфийской пропаганде. Но я не хочу жить ни в Алькатрасе, ни в безвременье. Я просто хочу жить, занимаясь тем, что лучше всего умею.

Предводитель ковена отвернулся от занавешенного одностороннего зеркала, замотал головой:

— Разрушать общество, ты имеешь в виду? Я видел, что ты сделала с оборотнями и с эльфами.