|
Я посмотрел на него сподчеркнутым вниманием, он вздрогнул и, сложив руки на груди, смиренно поклонился. Первый вскинул брови в удивлении, торопливо кивнул стражам, чтобы пропус 1 тили весь наш отряд, даже забыв принять пошлину. — Сэр Легольс, — произнес граф Эбергард холодновато, он по прежнему смотрел прямо перед собой, не удостаивая меня взглядом. — Постарайтесь в городе держаться.., Он умолк на миг, подбирая слово, граф Мемель сказал сухим голосом царедворца: — …достойно. — …как подобает наследнику герцога, — закончил граф Эбергард. Я увидел брешь и с удовольствием сунул в щель кинжал: — Не понял: достойно или «как подобает»? Граф Эбергард сказал ледяным голосом: — Достойно, как подобает наследнику герцога, что едет получить корону герцога! — Понятно, — сказал я. — Это значит, хватать незамужних женщин и тащить в свою постель, топтать поля крестьян в погоне за диким зверем, судить людей не по закону, а по прихоти… что еще? Впрочем, все можем перечислять долго. Они умолкли, на бесстрастных лицах нечто похожее на замешательство, только тень, но это все равно, как если бы сэр Смит упал на землю и катался, вырывая клочьями волосы и завывая во весь голос. Наконец граф Эбергард проронил: — Просто ни на что не реагируйте, ни в какие разговоры не вступайте. — А если придется? Он покачал головой. — Не придется. — А вдруг? — Предоставьте все нам. Я сказал зло: — Все равно не понял, как мне держаться в городе? Плевать с высоты моего герцожьего седла на окружающих? Увидев молодую женщину, попытаться задрать ей подол, я же герцог, мне можно? Граф Эбергард смотрел пристально, а граф Мемель проронил: — Это еще не наше герцогство, здесь такое поведение может привести к большим неприятностям. Просто держитесь в седле невозмутимо, на толпу не обращайте внимания. Иногда можете улыбнуться чуть устало и слегка рассеянно. Во всем остальном положитесь на нас. — Короля играет свита, — проронил я, как он и советовал, рассеянно. — Ладно, поперли. Простор и по эту сторону ворот, что и понятно, надо для обороны, зато дальше нас повела такая узенькая улочка, что две подводы точно не разъедутся, да и два рыцаря на закованных в броню конях тоже сцепятся стременами. Впереди возчик настегивал коня, торопясь убраться с дороги, где изволят двигаться знатные господа, но тяжело груженная подвода попала колесом в глубокую рытвину, накренилась, мешки сдвинулись на сторону. Возчик в испуге оглянулся, нещадно стегал лошадь кнутом, та жалобно ржала, вытягивала шею и упиралась всеми четырьмя. Я видел, как напрягаются под кожей все мышцы, сухожилия едва не рвутся, однако подвода оставалась на месте. Рыцарь, что ехал впереди, бодро выдернул меч. — Разрешите, сэр? — воскликнул он, обращаясь к графу Эбергарду. — Это минутное дело, сейчас дорога будет чистой! Граф Эбергард кивнул, рыцарь пришпорил коня, занося руку для удара. Я крикнул взбешенно: — Отставить! Меч в ножны! Рыцарь вздрогнул и моментально убрал меч, лишь тогда сообразил, что беспрекословно послушал меня, красивое лицо исказилось бешенством. Он снова бросил ладонь на рукоять меча, но его остановил твердый взгляд графа Эбергарда: неповиновение «герцогу» — преступление. Я спрыгнул с коня, возчик поднял обреченный взгляд, изможденное лицо, усталые глаза, он простер ко мне руки и пал на колени: — Ваша светлость, пощадите… Я молча подошел к телеге, колесо по ступицу засело в яме, присел, ухватился обеими руками за край. Чертова подвода как будто нагружена мешками со свинцом, затрещала, начала приподниматься. Потом я сообразил, что это трещат мои кости и сухожилия. Над головой охнуло, это из окон на вторых этажах высунулись зеваки. |
