|
— Сказано, земляные черви. Эбергард заметил холодновато: — Возможно, им заплатили не за это. Смит насторожился. — Заплатили? — И очень щедро, — добавил Эбергард. — А за что, позвольте поинтересоваться? Спрашивал он ехидно, но я видел, что для себя уже давно признал Эбергарда как неизмеримо более высокого, чем он сам, по части понимания окружающего мира. — Например, — сказал Эбергард и указал одними глазами в мою сторону, — кучу золота за голову сэра Ле тольса. Чуть поменьше — если сумеют ранить. Еще меньше, но достаточно, чтобы разбогатеть, если хоть кого то из наших убьют или ранят, все же наш отряд станет более уязвим. Ну, а за простое нападение — тоже неплохая сумма, чтобы рискнуть шкурами. Заодно этот наниматель проверил нашу боеспособность. Он говорил холодно, ровным голосом. От его спокойствия мне стало нехорошо, словно из за каждого кустика за нами наблюдают полные ненависти глаза. Я поерзал в седле, взгляд прошерстил придорожные кусты, уперся в приближающуюся стену леса. С полудня дорога прошла у подножия приземистого, но довольно высокого холма, на вершине развалины замка, как сказал Эбергард. Сколько я ни присматривался, замок вроде бы вполне целый, только не трепещут над башнями флажки, не поднимается дым от печей. — Там никто не живет, — объяснил Эбергард. — Вот уже пару сот лет. Потому и руины. Я все оглядывался, замок поворачивается, как игрушка на горке, вполне целый, добротный, построенный умело, со старанием. Рядом простучали копыта мула Кадфаэля, монах осенял здание крестным знамением, губы часто часто шевелились. Прислушавшись, я услышал: — Господь, твердыня моя и прибежище мое, избавитель, Бог мой… — Хорошие слова, — одобрил я. — Кадфаэль, а почему никто не заселяет? Он перекрестился. — Брат паладин, это плохой замок. — Чем? — Не знаю. Но здесь, как видите, никто и близко не селится. — Ладно, — ответил я с сожалением, — до всего руки не доходят. А как бы пошарить и в этих стенах… И вообще мимо каких мест я прошел, даже не заглянув! Убить себя готов. — Прежде чем войти, — проговорил Кадфаэль, — подумай, нужен ли ты здесь? — Прежде чем что то сказать, — вмешался сэр Смит, — подумай, а потом промолчи. — Сэр Смит, — сказал я с неудовольствием, — вам с вашей задиристостью уже прогулы на кладбище ставят. Он довольно улыбнулся, пальцы залихватски подкрутили ус. — Рыцарь должен уметь давать сдачи!.. — Так у нас не драка, — пояснил я. — У нас мирная богословская беседа о непознанном, о кознях дьявола… Смит громко захохотал, привлекая внимание рыцарей. — Нет никакого дьявола! — объявил он с удовольствием. — Это Бог, когда напьется. Далеко впереди тройка рыцарей придержала коней. Дилан обернулся и махал рукой. Эбергард помрачнел, аграф Мемельтихонько выругался. От села в сторону дороги быстро двигалась серая неопрятная масса. Я различил множество бегущих людей, а когда подъехали ближе, рассмотрел в их руках топоры, дубины, палицы, колья. Смит воскликнул в великом удивлении: — Они что же… вперед нас добежали? — Не паясничайте, — бросил Эбергард раздраженно. — Это другие. Мечи к бою!.. Следите, чтобы не поранили коней! Толпа высыпала на дорогу, когда мы начали разгонять коней. Некоторое время там стояли стеной, я услышал истошные крики: — Антихристы!.. — Антихристы едут! — Бей антихристов!.. — Не позволим… В последний миг бросились в стороны, но успели не все, рыцарские кони, несмотря на тяжелый вес, развивают скорость просто непомерную. |
