|
Твоих людей примут со всеми почестями. У шатра двое оруженосцев синхронно распахнули полог, но я задержался, неподалеку на земле лежат со связанными руками и ногами пятеро варваров, вокруг опасливо ходит священник и нерешительно поводит крестом в дрожащей руке. Воины герцога стоят вокруг пленников с оружием наголо и вопросительно поглядывают на меня, мол, моргните, ваша светлость, сразу всех отправим в ад. – Поздравляю, – сказал я изумленно. – Эти откуда? Он усмехнулся. – Это ответ, почему я не прибыл на твой первый здесь военный совет. – Была атака? Он кивнул на распахнутый для меня вход, я переступил порог. У герцога Готфрида все по-спартански строго и ничего лишнего, даже вместе кресел, что привез Ульрих, простые лавки, грубо сколоченные из местных материалов. Двое оруженосцев внесли неизменные кубки и кувшин с вином, оба суровые воины со шрамами на лицах, одетые как для похода. Я опустился на лавку и ждал, пока расставят кубки, наполнят и отойдут в стороны. – Мы сперва полагали, – пояснил Готфрид, – что варвары гонят табуны на новое пастбище. Те в самом деле сперва прогнали три конских табуна, чтобы мы увидели и успокоились, но потом бросились в атаку на мой лагерь. К счастью, табуны прогнали слишком уж напоказ, а я – старый волк, кое-что заподозрил и велел всем занять позиции для отражения конной атаки. – Была битва? – удивился я. Он покачал головой. – Нет. Спасибо, ты прозорливо снабдил стрелков особыми луками… композитные называются? И хорошо, что составил из них целые отряды. Они выпустили первые стрелы, когда атакующие были еще за два полета стрелы! А потом еще и еще. Варвары повернули раньше, чем ударились о наших копейщиков. А нам осталось подобрать их раненых. Уверяю тебя, их было куда больше, чем эти пятеро. – Эти не раненые, – заметил я. Он кивнул. – Раненых потом добили по их просьбе. Такие желания надо уважать, мы же все мужчины. А эти целы потому, что кого упавшим конем придавило, кого копытом по голове задело. Я спросил настороженно: – Почему не подали сигнал тревоги по всему нашему войску? – Была не армия, – объяснил он, – а племя. Хотели проверить нас, себя показать, покрасоваться друг перед другом… Потому я не стал беспокоить других. Тем более, что принимали тебя, и я не хотел портить такой праздник. В его суровом голосе проскользнула нежность. Я сказал осторожно: – Герцог, прошу вас не рисковать в этих битвах. Степняки – не рыцари. Они стреляют в спину без зазрения совести. Для них важна победа любой ценой!.. Нужно вести себя соответственно. На его лицо набежала тень. – Нет, сын мой. Я понимаю твое беспокойство, сам отвечаю за своих людей и беспокоюсь за их безопасность. Однако мы не можем брать на вооружение грязные приемы войны… На кону нечто выше, чем жизни. Это нечто и позволяет побеждать благородным людям, а не подлым. Хотя у тех вроде бы возможностей во всем больше. Я вздохнул. – Это стратегическая правда, а вот по мелочам и в тактике подлые и бесчестные люди обычно побеждают. Ладно, укрепим свой дух и с именем Господа очистим эти земли! Он перекрестился. – С именем Господа. – С нами Бог, – сказал я, – кто же против нас? Оруженосцы молча подливали нам в кубки, пока я не остановил жестом. Герцог прислушался к шуму по ту сторону полотняного полога, спросил оруженосца: – Что там случилось? Тот моментально исчез, а через минуту вернулся и доложил: – Там ловят собак лорда Корнуфроста. |
