|
Он вскинул брови, пытаясь понять, что я сказал, но моя мудрость не всем доступна, к тому же Меревальд заговорил о возможных приступах и прервал его попытки понять высшую астральность. Расстелив карту, я повел пальцем от места, где расположен наш Баббенбург, и до узкой долины, что тянется до самого Варт Генца и даже заходит в него на десяток миль. — Мне кажется, — сказал я, — у них слишком велик соблазн впереди, чтобы надолго задерживаться здесь. Как мыслите? Хенгест поморщился, что тут мыслить, воевать надо, зато Меревальд сразу же сказал с важностью: — Вы правы, ваше высочество. — Вы так думаете, — спросил я, — или просто хотите похлопать по плечу? Он не уловил сарказма, ответил серьезно: — Если увязнут тут с осадой, в Варт Генце могут успеть собрать войска и укрепить оборону замков и крепостей. Там остался Торстейнт, у него самое большое войско, и если бы он был благородного звания, а не просто разбогатевшим лавочником… — Постойте, — сказал я, — я слышал, Торстейнт вообще-то закаленный воин. Он с дружиной совершал набеги на Скарлянды и Гиксию… Все верховные лорды поморщились, вместо Меревальда с достоинством ответил Хродульф: — Правда и то, что он разбогатевший лавочник, и то, что у него самая закаленная в боях дружина во всем королевстве. Так что он может собрать людей еще больше и остановить этого оверлорда на границах Варт Генца. Меревальд сказал с поклоном: — А для того чтобы захватить Варт Генц, понадобится больше, чем одна армия оверлорда Гайгера. Но мне кажется, что теперь он будет бросать войска на штурм, пока не ворвется в город. Во всяком случае, завтра все увидим. — Пока не наступит завтра, — сказал Хродульф со вздохом, — не поймешь, как хорошо было сегодня. А если бросят на приступ всю армию? — От этого сброда отобьемся, — уверенно прорычал Хенгест. — А вот когда подойдут тяжелые части… — Устоим, — пообещал я. Сэр Фарард Котингем, городской глава и одновременно глава местного ополчения, возразил: — Против всей армии? Это невозможно! Я поправил: — Это почти невозможно. Он посмотрел с недоверчивым недоумением, для простых людей разницы между этими понятиями не видно, но почти все великие победы достаются тому, кто умеет видеть ничтожный шанс и воспользоваться им. Лорды сгрудились у карты, рассматривали ее некоторое время, но, когда я положил поверх карту города, интерес к штабной работе повысился, только лорд Леофриг начал подремывать с раскрытым ртом, но иногда проглатывал муху, все-таки польза для нашего общества. — А вот здесь, — сказал Хенгест со злым наслаждением, — если они войдут… мы их, сволочей, и накроем, искромсаем так, что не останется куска крупнее, чем их ослиные уши… Епископ тяжело вздохнул и сказал с укором: — Зачем же так кровожадно? Господь, вообще, сказал: возлюбите врагов своих… — Кто возлюбит врагов своих, — сказал я твердо и ясно, — тот предатель родины! Он сконфузился и сказал торопливо: — Да, конечно, но Господь сказал в ином смысле, духовном, нам непостижимом пока. Это же Господь, неисповедимы его дела, мысли, слова и замыслы. Сэр Котингем приблизился ко мне и спросил: — Ваше высочество, но если Баббенбург падет? — У меня столько хлопот, — ответил я замученно, — что, если город падет, я смогу начать огорчаться не раньше чем через две недели. |
