|
Я поморщился снова. Как со временем меняется значение слова… Маркграфства ввел, если не ошибаюсь, Карл Великий. После отступления ледников Европа была сперва сплошным болотом, что о-о-о-очень медленно подсыхало, зарастая лесами. И тогда же туда из южных стран пришли первые люди и поселились по островкам суши среди бескрайних болот. Мarsch, то есть болота, были границей пригодной для обитания земли. Потому земли, заканчивающиеся болотами, назывались марками, а их владельцы – маркграфами. А теперь вот и здесь, где даже не знают, что такое болота, маркграфство… Интересно, с чем же граничит моя марка? Блюда следовали в порядке, который я уже мог предсказать. Когда пришло время десерта, я чувствовал, что подадут сдобные пироги, мед и отвар из груш. Когда именно так все и случилось, я ощутил себя чуть увереннее. Витерлих лишь поковырялся в своем пироге, дождался меня, я ел с жадностью, восполняя потери веса, но тщательно соблюдал правила и сдерживал себя, в отличие от раскованного сэра Витерлиха: стены имеют не только уши, но и глаза. Церемониймейстер появился в дверном проеме в момент, когда мы встали из-за стола, широким жестом пригласил обоих следовать за ним. В малом зале, куда привел, массивный камин с красными углями, от них веет сухим жаром, массивные шкафы вдоль стен, на одной – широкий ковер с набором мечей, топоров и кинжалов, на других гобелены, выполненные в строгой манере. Битвы и сцены охоты, никаких слащавых куртуазных сцен, фигуры мужчин исполнены доблести и мужества, женщин – кротости. Распахнулась дверь, на пороге появился сэр Гримоальд, еще более сдержанный, прямой и строгий. Холодный и безукоризненно учтивый, каким может быть только хозяин, что не боится быть принятым за дворецкого, он произнес ровным, как поверхность замерзшего высокогорного озера, голосом: – К нам еще один гость. Витерлих воскликнул: – В один день?.. – И что? – спросил я тихонько. Витерлих охнул: – Такого здесь не бывало лет сто! Сэр Гримоальд даже не поморщился, на племяннике явно давно поставлен крест, обратил холодный взгляд на меня. – Сэр Ричард, гость настаивает на встрече с вами. Я деревянно поклонился и ответил, двигая только губами: – Все здесь делается только с вашего позволения, благородный сэр Гримоальд. Он кивнул. – Прекрасно. Гость в моем кабинете. Следуйте за мной. Витерлих заколебался, но пошел с нами. Любопытство пересилило страх перед дядей, я слышал за спиной его возбужденное сопение, а мы с сэром Гримоальдом шли плечо в плечо, потому что «следуйте за мной» то же самое, что и «следуйте со мной». У двери его кабинета всего один воин, рослый и молодцеватый, в легких хорошо продуваемых кожаных доспехах и с копьем в мускулистой руке. Отступив на шаг, сэр Гримоальд сам отворил дверь и пропустил меня вперед. Я поклонился, показывая, что оценил жест, перешагнул порог. Человек сидит за столом спиной ко мне, но, заслышав шаги, поднялся и повернулся к нам лицом. Глава 3 Ненависть полыхнула во мне жарким пламенем, словно огонь охватил стог сухого сена: на меня спокойно и бесстрастно смотрит Арнульф. – Сволочь, – прохрипел я, – и дурак!.. Моя рука метнулась к мечу, но пальцы не нашли даже ножен. Сэр Витерлих обеспокоенно придержал меня за локоть. Арнульф сказал мрачно: – Я могу вам дать свой, сэр Ричард. Но сперва выслушайте. – Да что ты скажешь… – проговорил я, лязгая зубами, – палач… Меня затрясло, яростная волна ударила в голову. Глаза начало застилать красной пеленой. Я сжимал и разжимал кулаки, стараясь удержаться, но чувствовал, что звериная ярость берет верх. |
