|
— Да, ваша светлость. Это, как бы, да. Я сказал мрачно: — Пришлось оставить в засаде потайной полк. Они по-прежнему оставались в ступоре, только сэр Клемент проговорил несколько ошалело: — Простите, ваша светлость… но откуда он взялся? — Пришлось вызвать, — сообщил я. Никто не двигался, сэр Клемент смотрел все с тем же непониманием, а глаза становились все круглее. — Но… откуда? — произнес он замедленно. — Мы собрали в Армландии всех, кто мог драться! Я сказал печально и торжественно: — Пришлось потревожить души древних героев. Все оцепенели, сэр Клемент смолчал, теперь уже сэр Вайтхолд прошептал пугливо: — Это то… что я думаю? — Видимо, — ответил я. — Вы сумели поднять… мертвецов? Я поморщился. — Фу, как грубо. Они не мертвецы, а мертвые. Разница большая, разве не чувствуете? Мертвецы — это всего лишь мертвецы, а мертвые… Он сказал поспешно: — Да-да, теперь ощущаю… величие, да, величие! — Вот-вот, — одобрил я, — а то какой-то вы недостаточно чуткий, вам бы стихи писать да искусством заниматься! А если еще точнее, то даже не мертвые, а погибшие в боях за единую и неделимую Армландию, как вы, конечно же, сразу догадались! За кого еще стоит красиво и с высокими словами на устах гибнуть? И когда я обратился к ним с пламенной речью о патриотизме и наших, на которых подло и предательски напали ненаши, в их пустых головах снова вспыхнула воинская ярость и жажда защитить родную Армландию от коварного внешнего врага. Виконт Рульф сказал потрясенно: — Сэр Ричард… вы совершили невероятное! — Знаю, — согласился я скромно. — Я вообще невероятный. И доблестный, и стратегически образованный. Конечно, было трудно решиться потревожить прах героев, павших за родину, но я подумал, что герои, если надо, падут и еще раз, совершенно бесплатно. И еще много раз сложат головы, даже не спрашивая, зачем и за что, ибо сама природа героизма такова, что ей чужды меркантилизм, мелочная подозрительность и выяснение всяких тонкостей, свойственные занудам и демократам. Он перекрестился, сэр Каспар шептал побелевшими губами молитвы, а у сэра Вайтхолда вид был таков, что сейчас падет на колени и будет разбивать лбом дорогую малахитовую плитку пола. Сэр Клемент, как самый повидавший всякое и потому до мозга костей прагматичный, проговорил опасливо: — А стены… — Что стены? — Обрушились, — пояснил он тихонько, — тоже не потому, что их червяки источили? Я кивнул с одобрением. — Весьма правильно мыслите, сэр Клемент! В верной, так сказать, горизонтали. — Значит… Я сказал строго: — Не будем зазря тревожить тени павших героев. Достаточно и того, что красиво и гордо вступили в битву с грозными криками и горящими гла… зницами. А кто копал, как копал и что при этом говорил, оставим, как и хотели те, копавшие, остаться безымянными. У нас одна победа, одна на всех, и за ценой не постояли! Заставили противника, а теперь и врага, заплатить ту цену, которую назначили мы!. |
