|
В трех шагах от меня командир арбалетчиков, немолодой уже, с хмурым лицом и сдвинутыми над переносицей бровями, мощно натягивает тетиву, дуга трещит, быстро ведет прицелом вслед закованной в дорогие доспехи фигуре и нажимает на спусковую скобу с мстительным огнем в глазах. Я шагнул к нему и сунул в руку несколько золотых монет. Его глаза расширились при виде такого богатства. — Ваша светлость… — В яме герцог, — сказал я негромко, — он не должен оттуда выбраться. Живым. Он только мгновение смотрел, опешив, затем торопливо сказал: — Ваша светлость? — И остальные знатные, — добавил я. — Зато простых воинов можешь не трогать. Он ответил так же шепотом: — Будет сделано. Я кивнул и бросился на помощь к барону Саммерсету. Он неосмотрительно оторвался от своих, сразу трое турнедцев обрушили на него удары мечей и топора. — Трое на одного? — закричал я. — Какие же вы рыцари? Они повернулись ко мне, а барон Саммерсет, выказывая готовность войти в светлое будущее с иными понятиями о чести, чем у сэра Вайтхолда, шарахнул одного в затылок. Я принял на щит удар одного, второго саданул в плечо, тот отшатнулся и зло выругался, на блестящем доспехе появилась безобразная зарубка. Они насели на меня вдвоем, я защищался легко, не забывая смотреть по сторонам, затем ударил одного краем щита в забрало шлема, а на второго обрушил тяжелый удар мечом. Оба рухнули, я бросил арбалетчикам: — Займитесь! В их руках моментально появились узкие ножи с трехгранными лезвиями, настоящие мизерикордии. Я кивнул на них вопрошающие взгляды, простолюдины такое понимают быстрее лордов, что меня, как благородного человека, конечно, не красит, однако эта низменность запросов, назовем ее демократическими ценностями, позволит руководить королевством эффективнее и с меньшими затратами. Издали, с той стороны стены, донесся далекий крик, радостный и победный. Барон насторожился. — Что это? — Завершение, — ответил я с мрачным удовлетворением. — Конец операции. — Какой? — Нашей, — объяснил я. — Это герцог думал, что он ее замыслил и проводит, на самом деле это мы держали все нити! Он прошептал с суеверным ужасом: — Ваша светлость… — Отряды сэра Клемента Фицджеральда, — объяснил я, — скрытно вышли из восточных и западных ворот и с двух сторон ударили по лагерю герцога. В конце концов, там обоз, кони, материальные ценности… Теперь уже наши, понятно, по праву справедливого демократического выбора. Группой рыцарей герцога, прорвавшейся на эту сторону ценой великих потерь, командует высокий воин с решительными жестами, умело перестраивает, свирепо орет, заставляя укрываться щитами. — Кто это? — спросил я. — Зигмунд Лихтенштейн, — ответил виконт Рульф. — Кто он? — потребовал я. — Барон из дальних северных областей Турнедо, — сказал он быстро. — С ним его верные вассалы, сыновья, братья, шестеро или семеро дядей… — Слоны, — сказал я, — а не люди. |
