|
А лучше устранять всяческих мешателей. Хотя бы самых активных. В честь возвращения майордома – целый день отсутствовал! – устроили праздничный ужин. На стол подавали целиком запеченных кабанов, оленей, вино лилось рекой, музыканты дудели и били в бубны, а в завершение устроили танцы, чинные и неторопливые, когда фигурки сходятся и расходятся, как в старинных часах. Я насыщался, не глядя, в голове рой идей, с отбытием ватиканцев как будто плотину прорвало, даже руки дрожат от нетерпения переделать все и сразу. В толпе я увидел странный диссонанс: человек в черных доспехах, забрало поднято, можно рассмотреть смуглое лицо, хищный нос и широкие черные брови. Он не двигался, только взгляд перебегал по танцующим. Я поглядывал на него с беспокойством, за спиной раздался веселый голос: – Кого рассматривает с таким вниманием мой лорд? – Да так, – пробормотал я. Арчибальд Вьеннуанский, веселый и белозубый, единственный сын могущественного лорда Чарльза Фуланда, встал рядом, веселый и пропахший вином настолько, словно искупался в нем. Я медленно отхлебывал из чаши, вино потеряло всякую сладость. Арчибальд проследил за моим взглядом, потом посмотрел на мое лицо, охнул. – Да что случилось? – Пока ничего, – ответил я тихо. – Кто вот тот в черном? Он повертел головой. – Где?.. Сэр Мелантип? – Прямо смотрите, – сказал я и показал взглядом. – Вон тот. Он медленно начал трезветь, лицо побледнело, а голос дрогнул. – А каков он? – В черных доспехах, – сказал я. – Ростом с меня. Лицо злое, брови черные… – В доспехах? – переспросил он. – Здесь? Это невозможно… – В доспехах, – подтвердил я мрачно. – И почему на него не обращают внимания? – А глаза? – спросил он быстро. – Какого цвета? – Отсюда не видно. Он сказал поникшим голосом: – Да это и неважно. И так понятно… – Кто это? – Черный Гость, – ответил он. – Вы уже поняли, мой лорд, его видите только вы. Боюсь, это предвещает большие неприятности. – Для него? Он покачал головой. – Для того, кто его видит. Это очень нехорошая примета. Второй раз покажется, когда придет забирать вашу душу. Увы, это будет скоро. – Уверен? – Всегда так было. Я со стуком опустил кубок на столешницу. – Он кто, языческий божок? Еще не знает, что мы разорвали эту цепь бесконечного круговорота?.. Ладно, пусть появляется. Раз я не язычник, на меня его власть не распространяется. Арчибальд промолчал, во взгляде глубокое соболезнование, как-то ощутил, что, несмотря на мою браваду, мне страшно и одиноко. – Что прикажете, мой лорд? Я поднялся, суровый и собранный, ответил жестким мужественным голосом, в котором даже сам почти не заметил дрожи: – Ничего. Всем отдыхать, но с утра – за работу. У благородных рыцарей, сэр Арчибальд, тоже есть обязанности и полезные для общества нагрузки. А я на время покину вас… – На время пира? Я поморщился, сделал неопределенный жест и вышел из зала. За мной увязались несколько человек, но я шел очень быстро и целеустремленно, никого не замечая, и все постепенно отстали. Из здания я вышел один, за время пира небо выгнулось высоким звездным сводом, верхушки домов серебрятся легким туманом, деревья окутаны легким призрачным светом. На западе догорают последние угли небесного пожара, а когда погасли, над миром простерлась ночь. Ко мне поспешили испуганные слуги, я велел резко: – Седлать Зайчика! – Ваша светлость, – вскрикнул кто-то, – на ночь глядя? – Ночь, – ответил я, – хорошее время. |
