|
С оттенком пурпурного, но больше внутри, а по краям, все верно, багровое с переходом в малиновость, но это не цвет, вообще-то такого цвета нет, разве что у дур-женщин, а так это фиолетовый. Он вскрикнул жалобно: — Ваше высочество! Я сказал легко: — Там внутри этого зарева еще и люди, представляешь? Ну не совсем люди, как, думаю… И не совсем кони под ними… Зачем-то раскаленное докрасна, будто им тут холодно. И кони, наверное, из другой климатической зоны. Возможно, прямо из ада, как думаешь? Да ладно, не бери в голову. Мы же мужчины! Что за жизнь, если каждый день тебя не пытаются убить? Он сказал нервно: — Да вот как-то перебиваюсь… — Как? — изумился я. — Живу! — крикнул он сердито. — Существуешь, — уточнил я гордо, — а жить — это постоянно получать удары судьбы и бить в ответ! А что, эти вот, что гонятся, тебе не нравятся? Он вскрикнул: — Нет!!! — А как насчет приключений? — осведомился я. — Насчет упоения в бою и бездны мрачной на краю? — Нет, — ответил он отчаянно. — Это грубо, я предпочитаю приключения духа, мысли! Я посоветовал благодушно: — Тогда брось в них каким-нибудь заклятием. Или предметом потяжелее… — Предметом? — Нуда, — подтвердил я, — я слышал, что если расческу бросить — лес вырастет… Увы, думаю, не сразу, а так это лет через сто… А землю под ними расколоть, чтобы провалились? Он вскрикнул устрашенно: — Ничего этого не могу! Все, теперь нам не уйти! — А заклятия? — прокричал я. — Я не могу на ходу, — крикнул он. — Мне нужны ингредиенты или хотя бы компоненты для зелий… И часы неторопливых раздумий! — Этого нет, — сказал я громко, перекрывая частый стук копыт, — а что можешь вот прямо щас? Он пригнулся к конской шее и крикнул: — Почти ничего! Миражи, морганы, иллюзии… да и то на несколько минут… — А дождь? — сказал я с надеждой. — Сейчас бы хар-р-роший такой ливень нам всем не помешал… Можно с градом, не возражаю. — Дождь вообще невозможно, — прокричал он. — Это надо быть уж и не знаю кем… Глава 8 Мы выметнулись на красивейшую обширную равнину, густо заросшую красными маками, хотя вроде бы уже не сезон, одинокое раскидистое дерево с ярко-красной кроной, тень от нее на землю ложится густая, а еще там у самых корней блеснул небольшой родничок… — Как красиво, — крикнул я, — райский уголок! Хреймдар крикнул затравленно: — Чего? — Тебе не кажется, — ответил я громко, — что рядом с красотой ум и сердце всегда кажутся бедными родственниками? Он крикнул обалдело: — Вы о чем? — О красоте природы! — ответил я. — Когда еще и полюбоваться, как не сейчас? А то всегда в делах, всегда в делах… Он крикнул яростно: — Вы с ума сошли? Какая природа? — Бесчувственный, — сказал я обвиняюще. |
