|
Я уж начал было колебаться, а стоит ли затевать, всетаки Зайчик в состоянии промчаться из конца в конец любого королевства за считаные часы, однако аббат умело напомнил, что так я могу появляться тайно, все будут видеть моего коня на конюшне, а пса на кухне, никто не заподозрит, что я отсутствую, а я тем временем уже за сотни миль вершу дела государства.Что я буду делать, появляясь тайно, я сам не знал, но перспектива почемуто показалась соблазнительной. Он смотрит с затаенной улыбкой, словно мои мысли для него – открытая книга; наконец я сказал с тяжелым сердцем:– Вы совсем выкручиваете мне руки, дорогой аббат!.. К счастью, военные действия закончились…Он кивнул.– Мы это учли.– Свободных рук прибавилось, – сказал я, – только потому и смогу, наверное, послать пешие войска на рытье котлована, объяснив стратегической необходимостью, мол, важно для обороны любимого отечества.– Там не помешает охрана, – заметил он.– Могу даже приплачивать, – сказал я, – не люблю использовать административный ресурс… хотя все равно платить буду из казны, так что ладно, не так жалко.Он поднялся, поклонился, явно повеселев:– Тогда мы договорились, ваша светлость! Я сегодня же прикажу привести части необходимой… механики.Глава 5Хорошо быть виконтом Рульфом или даже Каспаром, оба ходят довольные, как два молодых гусака, весело гогочут, клюют других гусей и щипают гусынь. Я поинтересовался, что их воодушевило – прирост добычи железной руды в шахтах Нешера или же прогноз на высокий урожай пшеницы в северных областях.Рульф ответил счастливо:– Какая руда, какая пшеница! Вы не поверите, ваша светлость, в ваш дворец начали стягиваться уже не только знатные мужи, но и дамы!.. Да какие, просто глаз не оторвать!– А они чего? – спросил я.Он посмотрел с укором.– Ваша светлость!– Ну не знаю, – сказал я сварливо. – Знатные мужи не прочь подхватить чтото падающее с нашего стола, а они что?– Тоже подхватить, – ответил за Рульфа виконт Каспар. – Им подхватывать еще легче!.. Только ноги раздвинуть, только и делов. Чем шире, тем лучше. Платье как парус, все поймает!.. А нам, в штанах, напротив, надо ноги сдвигать, чтобы поймать, потому женщины в таких делах успешнее…Я поморщился.– Философ. Так бы рассуждали о судьбах нации!– А… что такое… нация?Я безнадежно отмахнулся.– Эх, лучше говорите о бабах.Да что там молодые Рульф и Каспар, даже серьезнейший сэр Геллермин, от которого никак не жду легкомыслия, и тот в последнее время взбодрился, выпятил грудь и до треска в суставах раздвигает плечи.– Ваша светлость, – сказал он серьезно, – пожалуй, я мог бы и пустить в этих местах корни. Женщины в этих землях с округлостями, мягкие, всегда улыбаются, услужливые, а наши в Армландии могут и в морду дать!..Рульф сказал со вздохом:– Я тоже заметил такое… Изза чего чувствую себя предателем Армландии.Я сказал предостерегающе:– Сэр Геллермин, никаких баб’с!.. Берите пример с меня. У меня обет, так сказать. Частичный целибат.– Это… как?– Строгий, – пояснил я, – ограниченный, ничего лишнего!.. Только по самой необходимости, а то кем мы станем? Точно не героямисокрушителями.Он вздохнул.– Ну да, это конечно… но такие женщины…Я сказал непреклонно:– Разве мы закончили и уже отдыхаем? Да работы еще невпроворот! Не забывайте, Турнедо разделено только на бумаге.– Ваша светлость?– Пора встретить, – пояснил я, – наступающие войска наших союзников. |
