|
Для продвижения в Гандерсгейм… а также на юг нужна еще и прочная идеология. Он спросил озадаченно: – А это что? – Вера, – объяснил я, – это то, ради чего умирают, а идеология – ради чего убивают. Глава 9 Граф Ришар попросил позволения скопировать хотя бы участки карты для своих полководцев, я велел сделать это настоятельно, раз уж двинемся, как он мудро решил, тремя колоннами. Наконец я отпустил всех, Куно, как всегда, почтительно пропускал знатных рыцарей, а они все знатнее, и пристроился в конце, а когда был уже на пороге, я сказал строго: – А вы, сэр Куно, останьтесь. Он вздрогнул, обернулся с бледной улыбкой, испуганный и трепещущий, поспешно поклонился: – Да-да, ваша светлость! Как скажете. Я сказал с досадой: – Что у тебя всегда такой виноватый вид? Казну обобрал?.. Еще нет?.. А что, уже собираешься? Он замотал головой. – Сэр Ричард, – воскликнул он умоляюще, – как можно! – Да смотришься таким, – объяснил я. – Садись вон там и докладывай. Коротко, но подробно. Сколько украл, когда, где, зачем, куда истратил или сложил в кубышку. Он сказал умоляюще: – Да ничего я не крал!.. Ваша светлость, я набрал штат помощников, как вы и велели, они составили свод законов, их вам предстоит подписать… – А прочесть можно? – поинтересовался я язвительно. Он вздрогнул: – Простите, ваша светлость! Конечно, вы наверняка изволите внести поправки… Я отмахнулся: – Вряд ли. Ты уже знаешь, что надо делать. Но все равно принеси, я должен просмотреть государевым оком. А вообще… чтоб ты знал, я тебя могу проверить в любой момент. Не зарывайся. Дверь осторожно открылась, церемониймейстер осторожненько заглянул и сказал с виноватостью в голосе: – Простите, ваша светлость, к вам Великий Инквизитор… – Отец Дитрих? – переспросил я. – Зови, он зря не явится. Он отступил в сторону, поклонился кому-то, невидимому мне. В комнату медленно вошел бледный отец Дитрих, его осторожно поддерживал под руку мрачный и сердито сопящий сэр Растер. Я вскочил в испуге: – Отец Дитрих! Что случилось? Он слабо улыбнулся. – Нет-нет, все в порядке. Ступенька в старом монастыре прогнила, но я катился не так уж и далеко, хотя… Я торопливо придвинул кресло: – Садитесь, садитесь немедленно! Сэр Растер, останьтесь, поможете на обратном пути. Мы тут занимаемся всякими пустяками, в смысле обустройством королевства, но это такие мелочи в сравнении с делами духовными… Отец Дитрих вяло отмахнулся: – Ох, оставьте это для проповедей… Еще не читаете? А уже готовы, даже выражение лица вполне, вполне… Обустроить королевство необходимо прежде всего для того, чтобы ничто не мешало думать о духовном пути… – Этим и занимаемся, – заверил я. – Сейчас вот с Куно продумываем законы, воплощающие в себе величественную идею равноправия! Как вот все равны перед Творцом, так должны быть равны и перед законом. Куно кивал и мысленно записывал, такой у него сосредоточенный вид, но сэр Растер спросил обиженно: – Это как? Я, благородный рыцарь, и грязный простолюдин, будем равны? Сэр Ричард, это недопустимо! – Равны, – сказал я твердо. – Сегодня же подпишу закон, Куно его уже составил. Запрещаю спать под мостом и красть хлеб одинаково всем: богатым так же, как и бедным! Растер попыхтел, подумал, не его дело составлять законы, звучно и с озадаченным видом поскреб затылок. – Ну-у-у… – прогудел он в затруднении, – вообще-то вы где-то правы, мой лорд. |
