- Медальон!

 Женщина кивнула. Лицо ее сделалось серьезным.

 - Брандани закончил медальон тридцать первого марта 1771 года, но не успел воспользоваться его силой, потому что как раз в этот день...

 - Какой силой?

 - Во власти медальона продлить человеку жизнь, если она слишком коротка, - как о чем-то самом обычном, сказала женщина и продолжала: Именно в этот день музыкант Витали убил Брандани и украл этот медальон. Глаза колдуньи потемнели... - И вот, когда Витали почувствовал, что конец его близок, он спрятал медальон.

 - И Тальяферри тщетно искал его...

 - Да, это так. Он знал, что медальон должен быть где-то рядом с площадью. Он даже нарисовал эту площадь, но не смог отыскать его. Художник скончался в ночь на тридцать первое марта. Сто лет назад.

 - А как он умер?

 - Его нашли в Тибре. Говорили, будто причиной послужило вино. Вот это вино.

 Женщина сделала большой глоток и глубоко вздохнула.

 - А... Лючия?

 - Лючия? Она покончила с собой в мастерской на виа Маргутта. Но ей разрешено было продолжать поиски медальона. Потом.

 - Ей разрешено было... Кем?

 В глазах колдуньи отражалось пламя факелов.

 - Зачем тебе знать об этом? Ты живешь в мире достоверностей. Ты не переходил за положенную черту. И тебе не дано этого. Лючия хотела отыскать знак повеления, чтобы разорвать проклятую цепь перевоплощений.

 - Когда же она нашла его?

 - Ты еще не родился тогда, в прошлом веке.

 Множество вопросов роилось в голове Эдварда - вопросов, на которые не было ответов.

 - Но Анкизи тоже искал медальон... А Лючия... была с ним заодно?

 Женщина улыбнулась. У нее оказалась приятная, молодая улыбка.

 - Лючия была кровными узами связана с Анкизи. Князь и его друзья пользовались этим, пытаясь через нее установить контакты с потусторонним миром. Но Лючия должна была передать медальон тебе, потому что именно тебе было предназначено найти его.

 Эдвард налил себе немного вина. Ему необходимо было что-нибудь выпить.

 - Этот медальон... Значит, это благодаря ему я спасся? Но где Лючия? Я обязан ей жизнью... мне бы так хотелось...

 - Она не придет, - тихо сказала женщина, опуская голову. - Она никогда больше не придет.

 - Я хотел бы возвратить ей медальон. - Эдвард протянул женщине маленькое золотое сердечко. Она взяла его, подержала на ладони и вернула:

 - Знак повеления... Теперь это всего лишь медальон. Можешь оставить его себе. Сохрани на память о Лючии. Иди. Возвращайся в свою страну, к своей жизни.

 Эдвард медленно встал, прошел через зал и начал подниматься по лестнице. Навстречу ему спускался человек с гитарой. Эдвард вспомнил его он казался братом-близнецом хозяина этой старой таверны.

 Эдвард вышел на улицу. А человек с гитарой приблизился к женщине и, наклонившись, ласково заговорил с ней:

 - Уже поздно, Лючия.

 - Да-да, уже очень поздно.

 Факелы на стенах таверны стали гаснуть, и керосиновые лампы на столах тоже. И только огонь очага остался мерцать в глубине зала.

 Человек прислонился к стене и тронул струны.

 Сегодня время полнолунья.

 Виденье, странница, колдунья,

 О, кто б ты ни была, молю,

 Не отвергай любовь мою.

 Колокола звонят: динь-дон.

 Пускай продлится этот сон.

 Но сто колоколов в ответ

 Сказали - нет.

 И если я тебе не мил,

 Тот, кто всегда тебя любил,

 Молю, хотя бы до рассвета

 Ты мне не говори про это.

 Не отвергай любовь, молчи,

 Свети мне, как луна в ночи.