– Пастухова просит к себе генерал‑лейтенант Нестеров! Он сейчас проводит начальство и будет в своем кабинете.

– Пока, рейнджер! – кивнул мне подполковник Егоров и направился к черным «Волгам», в которые уже грузились высокие московские гости.

* * *

Ольгу и Настену я оставил возле дощатого пятачка в гарнизонном скверике, где наяривал специально приглашенный эстрадный оркестрик и народ разминался кто как умел, а сам направился в кабинет начальника училища, не забывая прихрамывать.

За время учебы в этом кабинете я был всего два раза, и каждый раз не по самым приятным житейским поводам, поэтому и сейчас не ожидал ничего хорошего. Хотя очевидных причин вроде бы не было. Но такое уж свойство у памяти.

В кабинете сидели Нестеров и Митюков с видом людей, покончивших с докучливым, но необходимым делом.

Митюков сразу начал возить меня мордой по столу:

– Опозорил ты нас, Пастухов! В такой день! Не сумел защитить честь училища! А мы так на тебя рассчитывали!

– При чем здесь честь училища? – удивился я. – Егоров тоже наш выпускник.

– Ну, это конечно, конечно, – поспешно согласился Митюков. – Но и от тебя мы ожидали большего. Трижды рейнджер! А так обосрался!

– Слушая вас, я снова чувствую себя курсантом, – сделал я ему комплимент и обратился к Нестерову:

– Вы так же считаете?

– С судьей не спорят, – уклончиво отозвался он. – Я бы засчитал тот выстрел с лету.

– А первый тур? – не сдался Митюков. – Скажешь, не просрал? Милиционера подстрелить! А если бы это было в реальной обстановке?

Нужно было, конечно, смолчать. Но почему‑то его слова меня зацепили. Я вспомнил, сколько свиданий с Ольгой не состоялось из‑за этого говнюка, и не сдержался.

– Прикажите принести сюда афишку с этим ментом, – попросил я Нестерова.

– Зачем? – удивился он.

– Объясню.

– Распорядитесь, – кивнул генерал Митюкову.

Тот скорчил недовольную рожу, но послушно вышел.

– Скажите, Пастухов, почему вы ушли из армии? – спросил Нестеров. – Вы подавали большие надежды.

Я пожал плечами:

– Меня уволили.

– Это я знаю. Но не знаю другого – почему.

– Вы могли бы навести справки.

– Пытался. Никакой информации о вас нет. Только личное дело в архиве Минобороны.

Но в нем нет ничего о причинах вашего увольнения. Лишь приказ, подписанный заместителем министра. Формулировка расплывчатая: «За невыполнение боевого приказа». Что произошло?

– Это не мой секрет.

– Вы не хотели бы вернуться в армию?

– Нет.

– Уверены?

– Более чем. Да никто меня и не возьмет. Сами сказали, что приказ подписал замминистра.

– Его уже нет. Как и самого министра. А с новым руководством этот вопрос, думаю, можно будет решить.

– Это вы так думаете? – уточнил я. – Или кто‑то другой?

– Я приветствовал бы такое решение, – уклонился он от прямого ответа. – Я бы хотел, чтобы вы служили в нашем училище. Ваш боевой опыт будет очень полезен курсантам.

Я даже засмеялся:

– Извините, но Митюкова с меня хватит на всю оставшуюся жизнь.

– Митюков не вечен.

– Вы ошибаетесь. Это я не вечен. И вы. А Митюков вечен.

– Но вы все же подумайте. Я пообещал. Просто чтобы не размазывать кашу по столу.