– Я хочу знать, кто за этим стоит.

– На вашем месте, я тоже очень заинтересовался бы этим вопросом.

– Я хочу, чтобы это узнали вы.

– Каким образом я могу это сделать? Я в этом городе человек чужой.

– Вот что, Пастухов. Не морочьте мне голову. Я кое‑что понимаю в людях и не завел бы с вами этого разговора, если бы не был уверен в том, что говорю. Вы можете это сделать. И я скажу как. Вы встретитесь с одним человеком. Это владелец самого крупного в городе ликеро‑водочного завода. Я устрою вам эту встречу. Его кто‑то заставил закрыть склады и прекратить отгрузку водки. Я хочу знать кто.

– Так спросите.

– Он мне не сказал. И не скажет.

– Почему вы уверены, что он скажет мне?

– Не знаю почему, но уверен. Вы умеете получать ответы на вопросы, которые вас интересуют. Вот и сделайте это. Меня не интересует как. Мне важен результат.

– Вы все перепутали, Лев Анатольевич. Моя обязанность – обеспечить вашу безопасность. Меня не волнует, станете вы губернатором или не станете. Мне важно только одно: чтобы 16 ноября, в день второго тура выборов, вы были бы таким же здоровым и невредимым, как и сегодня. Вам нужен человек для особых, конфиденциальных поручений? Так найдите себе такого человека.

– Ваша работа будет отдельно оплачена. И очень щедро.

– Мне достаточно много заплатили, чтобы я хватался за попутную халтуру.

– В таком случае вы уволены.

– Раньше вы казались мне гораздо более рассудительным человеком, – заметил Пастухов. – Вы не можете меня уволить, потому что не вы меня нанимали. Вы можете запретить мне появляться в офисе и на людях рядом с вами, но свою работу я все равно сделаю. Я объясню, почему я не выполню задания, которое вы хотите мне поручить. И почему его не выполнит никто. Владелец крупнейшего в городе ликеро‑водочного завода – фигура очень серьезная, не так ли?

– Да, – подтвердил Антонюк.

– Значит, тот, кто оказал на него давление, тоже не мелкая пешка. Верно? Можно, конечно, вывезти этого водочного короля куда‑нибудь в глухое место и сунуть ему в задницу раскаленный электрокипятильник. Расскажет. Но вы не найдете для этого исполнителей, даже если вдруг решите пойти по этому пути.

– У меня и в мыслях такого не было, – буркнул Антонюк.

– Охотно верю. Потому что как только вы свяжетесь с таким низкопробным криминалом, в вашем офисе завоняет тюремной парашей. И вряд ли вообще хоть кто‑то, кроме отморозков последнего разбора, подпишется на такое дело. Ибо нормальный человек понимает, что приказ водочному королю отдала фигура настолько значительная, что выступать против нее – не просто глупо, а смертельно опасно. Я не выполню вашего поручения еще по одной причине, – продолжал Пастухов. – Эта фигура, этот человек, кто бы он ни был, может представлять для вас опасность чисто политическую. Потому что, как нетрудно понять, он играет в этой предвыборной игре против вас. И играет, отдадим ему должное, сильно и остроумно.

Но вашей жизни от него никакой опасности не исходит. В противном случае я принял бы все необходимые меры и без вашей просьбы.

– Вы говорите о нем так, будто знаете, кто он, – проговорил Антонюк.

– Я не знаю этого, нет, – возразил Пастухов. – Я только догадываюсь. Почти уверен, что в своих догадках я прав. Поэтому и говорю так уверенно.

– Вы не хотите поделиться со мной своими догадками?

– Нет, Лев Анатольевич.