— Лишь когда у противника преимущество, — отрезала она. — Вы были слишком самонадеянны, господин фон Кастелл, вы считали себя в безопасности. Но отныне война, которую вы объявили моему народу, пришла к вам!

Его указательный палец медленно сдвинулся назад, нашел спусковой крючок пистолета.

— Твой народ уже давно воюет. Но есть кое-кто, кто может его остановить.

— И вы считаете, будто к этому призваны?

— Называй это семейной традицией. — Он сделал глубокий вдох, сосредотачиваясь на рискованном выстреле.

— Вы и ваш — ах какой умный — отец бросили мне вызов. Мне, Упуаут, одной из великих среди могущественных! Это слишком даже для Кастеллей. Вы мните себя невероятно умными и осведомленными, — рыкнула она. — Но даже не знали, что я женщина!

— Как и того, что у тебя есть дочь. Или, лучше сказать, была? Какая жалость. В иных обстоятельствах я охотно пригласил бы ее на обед.

Эрик спустил курок, стеклянная пуля…

…но вышло иначе, не так как ожидалось. Упуаут перышком взмыла ввысь, опрокинув при этом стул, и пуля вонзилась в плечо отца Эрика…

…и начала свое разрушительное действие.

Женщина прыгнула на Эрика, красные от отцовской крови руки тянулись к его горлу. Эрик выстрелил, промахнулся, и яростная сила столкновения отбросила его назад. Они разломали два стеклянных шкафчика, и на них дождем посыпались осколки и древнеегипетские украшения. Упуаут приземлилась на него, оседлала, одной рукой вцепившись в горло. Другая ее рука искала в мешанине артефактов ритуальный кинжал, нашла и вонзила его в плечо Эрику.

Вскрикнув, он ткнул ей в лицо стволом «Р9». И в ту же минуту увидел, что рамка оружия неподвижно застряла в заднем положении, требуя новых патронов: магазин пуст!

Угрожающе ворча, женщина ударила еще раз, едва не вонзив кинжал в сердце.

— Ты отобрал у меня дочь, — шипела она, зубами стараясь достать его горло.

Эрик отбросил бесполезный «Р9» и в панике принялся шарить вокруг, пока его пальцы не нащупали длинный осколок стекла, который он вогнал в разинутый рот Упуаут. Взвыв, женщина отдернулась, щека у нее была рассечена. Мгновения Эрику хватило, чтобы поднять руку с «глоком» и направить в ее голову. Он спустил курок, и серебряная пуля принесла Упуаут смерть. Ее тело сковал холод, и, повалившись влево, она осталась лежать без движения на полу. Никаких конвульсий, никаких судорог.

Мертва.

Не беспокоясь о собственных ранах, Эрик поднялся; во все стороны полетели, звеня, осколки. На коленях он подполз к отцу, хотя и не питал ни малейшей надежды, что тот еще жив. Стеклянные пули работали безотказно.

Чудес не бывает, и исключений тоже. На пятьдесят втором году жизни Иоганн фон Кастелл умер без награды и признания за свои поступки и без слов прощания.

Слеза скатилась в щетину по щеке Эрика. Он робко коснулся залитого кровью отцовского лица. Они часто говорили о том, что рано или поздно смерть настигнет одного из них. Но не так. Не так! Тварь довела его до того, что он застрелил собственного отца.

— Проклятье, папа. Чертово проклятье, — потрясенно прошептал он.

Его отец мертв, его учитель, его многолетний наставник в боевом искусстве и знании пал от руки собственного ученика.

Рукавом Эрик вытер слезы. Его влажные, светло-карие глаза скользнули к Упуаут, которая выглядела как самая обычная покойница. В точности, как и все остальные трупы. Для девяноста девяти процентов людей на земле никаких оборотней не существовало. И для полиции тоже. Это и стало стимулом, побудившим его взять себя в руки. Начиная с этого момента неизбежно вступал в силу план Б, а значит, как бы это ни было тяжело, придется оставить отца здесь.